Файлы Сергея Островски
Шрифт:
Насколько деньги были нужны каждому из родственников? Это можно было вычислить, используя открытые сетевые источники, и Сергей этим занялся. Финансовое положение Вадима подозрений не вызывало — он был инженером-конструктором в частной космической компании, явно пользовался авторитетом в профессиональном сообществе. Тетя Нина, вероятно, была небогата, но имела квартиру, профессорскую пенсию и бесплатную медицинскую страховку. Насколько можно было судить по темам бесед в Сети, денежные вопросы ее не волновали. А вот о Виталии и Марине Югановых этого сказать было нельзя. Сергей теперь понимал, что за разговор он подслушал.
Далее:
И еще один момент: сообщник или сообщники. Кто-то должен был увезти дядюшку отсюда. Скорее, именно увезти, а не увести за руку, рискуя попасться на глаза свидетелям, — улица освещена фонарями. А значит, тот, кто затеял похищение, должен был дать знать сообщнику, что можно подъезжать…
Ладно, об этом думать рано. А взглянем-ка мы на точки доступа.
В воздухе пахло снегом и печным дымом. Было удивительно тихо, шоссе вдалеке гудело на грани слышимости. Небо стало ясным, и пуховая пелена, укрывшая лужайку и сугробы вокруг нее, сквозила розоватым светом. По сосновому стволу вниз головой сбежала белка в серой шубке с красными отворотами, замерла на такой высоте, чтобы рукой ее не достать. Смешные выпуклые глазки оглядели Сергея: какой пришел человек, из тех ли, что подают белкам семечки на ладони, или, наоборот, он сам может белку схватить и съесть? Не увидев подачки, приняла вторую версию как рабочую — развернулась легким прыжком и дунула вверх.
Сергей прошелся по дорожке вдоль дома. Точка доступа во дворе была не одна: только на стене раз, два, три… Он поднял вифон и включил зум. Нет, это видеокамера. Две точки, а за углом еще три и четыре. Расположены на высоте не менее трех метров от земли, незаметно к ним не подобраться. Да еще ко всем. А если вырубить одну, остается риск, что жертва войдет в зону действия другой и очнется…
Он вывел на экран план дома. Поставил точки, задал вокруг них круги. Побрел по дорожке, глядя себе в руку, и вдруг услышал голоса.
— …А какие модули для этого нужны?
— Давайте посмотрим, Алечка. Какие модули для этого вам нужны?
— Вы хотите, чтобы я сказала?! Ксо! Ну ладно, сейчас подумаю…
Говорили на лужайке за кустами. Эдуард и Аля забрались с ногами на заснеженную скамейку и сидели на ее спинке. На Ариадне была круглая шапочка из рыжего полимерного меха, и она в кои веки походила на хорошенькую девочку, а не на беспризорника после вошебойки. Оранжевая мягкая куртка тоже очень ей шла. А вот Эдуардова пунцовая «африканка», блестевшая, будто ломаное стекло, рядом выглядела странно. Айтишник, способный управлять человеческим мозгом, даже знать не должен, где продается такая дешевка, — одежду эконом-класса покупают в эконом-местах. Отрыл здесь, в каком-нибудь чулане?.. Однако Сергей припомнил, что и брюки, и теплая рубаха Эдуарда выглядели дешево. Настолько же, насколько дорого одевались супруги Югановы, — на грани приличия.
Но теперь он был куда менее несчастным. Ариадна, водя пальцем по экранчику, что-то говорила о библиотеках функций, о срезах и списках, — ей явно нравилось, что ее слушает настоящий взрослый. А Эдуард
Сергей осторожно отступил назад и вернулся в дом.
Кухня и столовая были пусты. Сергей обошел помещения, поднял глаза на ретранслятор. Этот, должно быть, обслуживает ближайшие точки доступа в помещениях, а также во дворе, по ту сторону стены. Если вмешательство было не программное, то лучшей мишени не найти. Этот и еще тот, что в холле.
Антенна — горизонтальный стерженек длиной в мизинец. Дел на секунду: как только хозяин выйдет во двор, взять кусок металлической фольги, облепить антенну, слегка обмять, чтобы держалась… Кстати, вон и она, фольга для запекания, рулон висит над плитой. Край оборван ровно, но это ни о чем не говорит. А вот если скомканную металлическую фольгу второпях срывали с антенны…
Он снова влез на табуретку, включил в вифоне фонарик, в объективе макро. Балансируя на цыпочках, осмотрел серый стерженек. Слабый пыльно-жировой налет, засохшая бурая капля. Свежих царапин нет. Несвежих, впрочем, тоже.
Едем дальше. Здесь у нас кухонные приборы, которыми может пользоваться любой желающий. Увы, Сергей мало разбирался в кухонной технике. Старинный механический измельчитель для пряностей. Кофе-машина. Кухонный комбайн… Ха!
Серый ящик с дверцей на полке, в метре наискосок вниз от ретранслятора. Микроволновая печь. Старая модель, без дополнительных функций, бутерброд разогреть.
Как раз то, что нужно хозяину дома, который встал затопить печь и не хочет беспокоить женщин.
Сергею представился дядя Паша в меховой безрукавке, как он выходит в темную кухню, ранним зимним утром, похожим на ночь. Включает лампочку над столом, тыкает пальцем в кнопку кофеварки, вытаскивает из пакета ломоть хлеба, кладет на него кружочек колбасы, квадратик сыра, и вот на этой стеклянной тарелке ставит в серый ящик, защелкивает дверцу, поворачивает таймер, и дальше — пустота, бессмысленный взгляд в одну точку, и кто-то протягивает руку из-за спины, поворачивает таймер на полчаса… Бутерброд сгорит.
Ладно, можно без драматизма. Кто-то дожидается, пока дядя Паша выйдет во двор, и включает микроволновку. Предварительно повредив защитный слой, или, скажем, уплотнитель под дверцей, чтобы выпустить излучение.
Повреждений не обнаружилось. Зато блокировка включения с открытой дверцей тут совсем примитивная. Если сунуть зубочистки сюда и сюда…
— Что вы ищете?
Виталий смотрел на него поджав губы, как какой-нибудь английский герцог на лакея, ворующего марочный портвейн.
— Интересный прибор, — Сергей лучезарно, на американский манер улыбнулся. — Никогда раньше не видел. Микроволновка, так, кажется?
— Конечно, не видели. В Америке на кухнях только суперботы.
— Я вас не понял? — Вежливый способ сказать «парень, мне не нравится, как ты разговариваешь».
Виталий сел за стол. Держался он прямо, будто аршин проглотил, и лицо у него было недовольное.
— Я нашел информацию о вас в Сети, — сообщил он. — Вы полицейский.
— Информация, которую вы нашли, устарела, — в тон ему ответил Сергей. — Я частный детектив. В этом нет ничего особенного, у многих есть профессия и место работы.