Файлы Сергея Островски
Шрифт:
— Думаешь, перезагрузка пройдет успешно? — Вадим оскалился — улыбкой, даже кривой, эту гримасу назвать было невозможно, белые зубы страшновато поблескивали в бороде. — А если…
Его оборвал тихий стук в дверь.
— Мама?
— Мальчики, вы тут? — Анна Островски заглянула в комнату. — Сережа, что случилось?
— Все в порядке, мам, — Сергей старался говорить спокойно. — Сейчас едем за дядей Пашей. На твоей машине.
Он сделал приглашающий жест, и Вадим покорно встал. Сергей пропустил его вперед и подмигнул маме.
Ради
На улице чернота сменилась темной синевой, и опять пошел снег — в белом пятне света под фонарем мелькала крупка, совсем не похожая на вчерашний лебяжий пух. Снег, несомый ветром, сверкал перед фарами машины, как бенгальский огонь, жалил в лицо, стучал по жесткой ткани куртки. Мама села за руль, Вадим и Сергей залезли на заднее сиденье.
— Я позвоню ей? — не глядя на него, спросил Вадим.
— Не стоит, — кротко сказал Сергей, — лучше мы подождем у входа. Хотя ты же знаешь код от калитки, так?
Вадим промолчал.
— Мам, налево и потом второй поворот опять налево, там я покажу… Вадим, пока мы едем, могу я задать тебе вопрос?
— Почему нет? Задавай.
— Зачем ты это сделал?
— Не догадался, умный?
— Ты захотел отомстить за твою маму?
— Господи, — Вадим скривился, — да что ж вас всех так тянет на эффекты… Нет, в принципе ты прав, может, и стоило. У мамы был инсульт, она так и не встала. Никто ей не построил когнитивного протеза, что ты. Обычный человек, обычная болезнь, Бог дал, Бог взял, мужайтесь. Он переводил деньги, но не пришел к ней ни разу.
— А сама она хотела, чтобы он ее увидел? — подала голос мама с водительского места. — Чтоб бывший муж зашел и посмотрел на нее в таком положении?
— Ну, вы все знаете лучше меня, — тут же ощетинился Вадим.
— Сколько тебе было лет?
— Ты же прочитал, раз спросил про это. Девятнадцать — когда первый инсульт, двадцать один — когда ее не стало.
— Сочувствую. — Сергей покосился на свою маму, и дурацкое слово прозвучало лучше, чем могло бы. — Но если не месть, тогда что?
— Деньги… — он опять усмехнулся а-ля Рогожин и шутовски развел руками.
Прежде чем Сергей успел открыть рот, в допрос опять вмешалось стороннее лицо:
— Вадька, ты охренел?! Какие еще деньги? Что, тебе не хватало? Или ты так шутишь? Нет, ты совсем…
— Мама, пожалуйста, смотри вперед, будет глупо, если мы засядем в сугробе! — рявкнул Сергей и, против ожидания, получил возможность продолжать.
— Вадим, я сам удивлен. И мне тоже казалось, что тебе хватает на жизнь.
— На жизнь хватало. А на здоровье — нет.
— Объясни.
— У меня болезнь Чена, — безразличным тоном сказал Вадим.
Машина
— Да? У тебя болезнь Чена, что ты говоришь!
— Хорошо, сейчас еще нет. Мне дали два года, — так же монотонно сказал Вадим.
— Кто тебе дал два года, что за добрые люди?
— Я обращался в частную клинику, где рассчитывают предрасположенность к заболеваниям… Девяносто шесть процентов, что в течение двух лет, оставшийся процент на то, что протяну пять.
— Девяносто шесть процентов. Кошмар! — мама взмахнула кистями рук и растопырила пальцы, как дикобраз иголки, — компактный вариант жеста отчаяния. — А что методик расчета предрасположенности для болезни Чена не существует, они тебе забыли сказать?
— Конечно, если у вас в Америке чего-то нет, этого нет.
— Причем тут Америка! Да вообще не факт, что это заболевание наследственное, у Пашки с двадцати лет допуски по вредности! Какой, нафиг, расчет предрасположенности?! По каким факторам?
— Если вы чего-то не знаете, этого нет, — с той же тупой язвительностью повторил Вадим. Мама молча схватилась за лоб.
— Дай угадаю, — сказал Сергей. — Та же клиника предложила тебе пройти курс лечения?
— Не та же, но по их рекомендации! — с вызовом ответил Вадим.
— Курс дорогостоящий.
— Миллион на одного.
— Рублей?.. Мамочка, время! Давай поедем, а разбираться будем потом.
— Сам же начал, — буркнула мама, но нажала кнопку.
— И ты решил получить наследство. Скажи уж, что хотел сделать с Павлом Георгиевичем, — мамочка, держи руль и смотри вперед, третий участок отсюда… Не под протокол. Честное слово, ничего не пишу сейчас.
— Я бы оставил его в метро, — сдавленным голосом сказал Вадим. — Если бы полиция вышла на меня, сказал бы, что нечаянно потерял его и боялся признаться.
Мама промолчала, но Сергей увидел ее лицо в зеркальце.
— Ну да, без документов… — торопливо сказал он. — Пока введут портрет в базу, прочитают ДНК, пока получат все разрешения, сделают запросы — двадцать четыре часа?
— Я тебя умоляю, — сказала мама. — Пока его доставят куда надо — сутки, пока все пройдет по инстанциям — еще двое суток, а хватило бы и меньше…
Спрашивать, почему на простое дело уйдет двое суток, Сергей не стал. Впрочем, в другой ситуации ничего страшного в этом не было бы.
— Мамочка, стоп, мы приехали…А просто поговорить с отцом, рассказать ему все — такой вариант не рассматривал?
— Я начинал с ним говорить. Предлагал ему самому, хотя у него уже вторая стадия, там они не дают гарантии… Он, как вы, сказал, что все это ерунда, они шарлатаны, предложил мне обратиться к этим… которые ему натаскали этой фигни в подвал. Но его вариант меня не устраивает. Не хочу жить как в тюрьме. Еще неизвестно, кто шарлатаны.