Файолеана. Путешествие на «Альбатросе»

Голикова Мария

– У меня то же самое, – сказал Яник. – Собирают, будто я на три года уезжаю.

Он потёр веснушчатый нос и спросил, понизив голос:

– Камень возьмёшь?

– Конечно!

– И правильно. А вот бы он привёл нас на Остров! Тогда не пришлось бы с кузеном математикой заниматься…

– Думаешь, и правда придётся заниматься? Мне показалось, Тимуш просто так это сказал.

Яник покачал головой:

– Не-ет, он действительно собрался нас учить. Наверняка и расписание уже составил. Он такой.

– Да не переживай, придумаем что-нибудь!

– А чего тут переживать? Не целыми же днями… Меня

другое волнует. Мне казалось, что мы раньше, ещё весной на Остров попадём, а сейчас уже лето. Загадывал, загадывал желание – неужели не подействовало?

Настал день отъезда, жаркий, несмотря на ветер. «Косатка», трёхмачтовая шхуна, отчаливала в полдень, но пассажиры прибыли в порт заранее, ещё утром, чтобы погрузить вещи и спокойно разместиться в каютах. И Яника, и Эльту провожали родители.

Эльта во все глаза смотрела на «Косатку», стоявшую довольно далеко. Пока ждали баркас, который должен был доставить туда пассажиров и провожающих, Яник хмуро шепнул Эльте:

– Сегодня опять видел тень.

– Где?

– Дома, когда вещи выносили. Я-то думал, они исчезли.

Эльте стало не по себе. Она сунула руку в карман платья и сжала камень. Подошёл баркас, все стали усаживаться.

– Бетинка, милая, вы уж смотрите за Яником, – повторяла по дороге его мать. – Он такой сорванец! Не позволяйте ему лазить по скалам и заплывать далеко в море!

– Не беспокойтесь, мы с Тимушем за всем проследим.

– Да не собираюсь я никуда лазить и заплывать, – пробурчал Яник.

– Значит, выдумаешь что-нибудь другое, я тебя знаю! И ты, Эльта, смотри за ним!

– Ах, я уверена, что наши дети отлично отдохнут! – радовалась Северина. – Всё так удачно складывается!

– Постарайтесь провести время с пользой, – посоветовал Фредек.

Яник во все глаза глядел на суда, стоявшие в порту. Шхуна медленно приближалась. Наконец гребцы подняли вёсла, и все поднялись на залитую солнцем палубу. Эльта окинула взглядом величественные мачты со свёрнутыми парусами, и сразу захотелось уплыть на «Косатке» куда-нибудь далеко-далеко.

Каюты оказались небольшие, но уютные и удобные: двухместная, где разместились Эльта и Бетинка, и рядом – одноместная каюта для Яника. Прежде чем задвинуть чемоданы и узлы под кровать, Яник заглянул туда, но никаких подозрительных теней не обнаружил. В платяном шкафу тоже ничего не оказалось. И Эльта на всякий случай всё проверила.

Время до отплытия быстро пролетело за разговорами. Отец Яника что-то ему объяснял, а тот слушал со скучающим видом, когда пришёл вестовой и объявил, что провожающим пора на берег. Опять начались объятия, пожелания, а Северина даже прослезилась. Все вышли на палубу.

Ещё раз обнялись, попрощались, и родители покинули шхуну. Эльта махала им, глядя на отдалявшийся баркас со смешанным чувством: и расставаться было жаль, и хотелось поскорее отправиться в путь, и в душе темнела какая-то тревога. Счастливые родители отпускали их, ничего не зная ни о тенях, ни о Беласко, ни о Файолеане…

Раздалась команда:

– Все наверх! По местам стоять, с якоря сниматься!

Бетинка отвела детей в сторону, чтобы не мешать матросам. Всего пассажиров было человек двадцать, и многие из них сейчас тоже наблюдали за отплытием.

– Пошёл шпиль! Якорь выбирать!

Матросы изо всех сил навалились на вымбовки, шпиль заскрипел, поворачиваясь, и на него стала наматываться якорная цепь. Для Яника корабельные команды звучали волшебной музыкой, он стоял, точно околдованный, и не сводил с моряков восхищённых серых глаз.

– Паруса к постановке изготовить!

Вскоре «Косатка» оделась парусами и заскользила в открытое море.

– Как будто полетели, – сказал Яник.

– Замечательно! – улыбнулась Бетинка, глядя на Гайстун, и ещё раз помахала, хотя вряд ли кто-то с берега теперь мог её разглядеть. – Завтра будем на острове Трод, а потом ещё двое суток – и мы на месте. Ну что, я иду в каюту, а вы можете погулять по палубе до обеда. Осторожнее, не залезайте никуда! Назначаю вас ответственными друг за друга.

Эльта и Яник проводили Бетинку весёлыми взглядами. Обошли шхуну и остались от неё в восхищении. Эльта заметила, что Янику не терпится самому осмотреть всё ещё раз и поговорить с матросами, и спустилась в каюту.

Она оказалась права: Яник появился только к обеду, раскрасневшийся и взъерошенный, с горящими глазами.

– Сколько я всего узнал! Эх, как жалко, что это шхуна…

– Почему? – удивилась Бетинка.

– Здорово было бы поглядеть, как матросы взбираются по вантам на реи: знаете, туда, на самый верх. У шхуны-то парусами управляют с палубы.

– Вот и прекрасно, – кивнула Бетинка. – Ещё не хватало, чтобы ты сам полез наверх!

Яник усмехнулся:

– Я бы хотел.

– Не сомневаюсь. Ты смелый мальчик, а я трусиха, мне будет страшно смотреть, поэтому при мне не делай ничего такого, хорошо? Обещаешь?

К вечеру берег скрылся из виду, и теперь во все стороны, насколько хватало глаз, расстилалось море – это было удивительное ощущение. Закат оказался таким красивым, что даже слов не нашлось; Эльта и Яник просто любовались невероятными красками, которыми наполнилось небо, причудливым рисунком тонких облаков, их отражением в волнах, тёплым розовым светом заходящего солнца на тугих парусах… После заката стало быстро темнеть, море потускнело, потонуло в сумраке, а над парусами заблестели звёзды. Корабельные снасти, верёвки и канаты в темноте напоминали толстую паутину. Яник, набегавшийся за день, отчаянно зевал и наконец ушёл спать, а Эльта постояла ещё немного, глядя на запад, – где-то там была Файолеана…

Впрочем, вскоре, озябнув от ветра, Эльта тоже спустилась в каюту. Перед тем как лечь, она незаметно достала камень, чтобы положить его под подушку: с ним было как-то спокойнее и надёжнее. Бетинка задула свечу. Эльта повернулась лицом к стене, взяла камень и беззвучно ахнула – он светился в темноте! Только что на палубе Эльта видела похожий золотистый свет: так горел корабельный фонарь в синей летней ночи. Захотелось немедленно показать камень Янику, но тогда пришлось бы посвящать в их дела Бетинку, что было совсем ни к чему. Эльта сжала камень в руке, наблюдая, как свет пробивается сквозь пальцы. «Ты что-то пытаешься мне сказать? Но что? Хочешь предупредить о чём-то?» – наконец спросила Эльта мысленно. Камень, словно в подтверждение этих слов, погас, таинственный огонёк в нём из золотого сделался тёмно-розовым и пропал. Эльта засунула его под подушку и закрыла глаза, гадая, что бы это могло означать, и сама не заметила, как заснула.