Фаза
Шрифт:
– Ну и?
– Оружие не справится, Артем. Надо бежать, – стараясь унять подступающий страх, произнес Эмиль.
Артем почувствовал, как холодок спускается по его затылку прямо по спину. Сколько же там противников, что оружие не справится?
Такое на его памяти было в первый раз. Конечно, иногда случались осечки. Пару раз за всю историю наблюдаемого и фиксируемого противостояния случалось, что мощности электромагнитного импульса не хватало, чтобы уничтожить противника полностью, но остатки без проблем ликвидировались небольшими переносными ЭМИ-излучателями, пока ядро основного оружия
Минин помнил то чувство, когда главное оружие перезаряжается, а враг еще не повержен. Оба тех раза все они, и военные, и штатские, находились на грани гибели. Если мощности переносных ЭМИ-излучателей не хватило, то их участь была предрешена.
Слова Эмиля до сих пор не укладывались у Артема в голове: «оружие не справится». Он повторял это постоянно, раз за разом, хватая со стола самые нужные папки с документацией и распечатанными чертежами.
Вытряхнув все ящики стола, он убедился, что все самое необходимое у него в руках. Напоследок окинул взглядом небольшое помещение, в котором он провел последние пару месяцев, Артем побежал по узкому коридору, мерцающему алым светом. Тревога, тревога, тревога.
Выбежав из здания, инженер помчался на звук вращающихся лопастей. Взлетная площадка находилась неподалеку. Все жилые корпуса находились возле нее специально на случай экстренной эвакуации.
Оба «эвака» висели над землей, покачиваясь в воздухе, готовые резко рвануть ввысь. В вертолеты запрыгивали военные. Артем прибежал в числе последних. За ним подняли лестницу и закрыли дверь.
«Эвак» не стал дожидаться, пока все рассядутся. Набор высоты оказался таким резким, что Артем повалился на металлический пол, словно кукла. Только когда перегрузка отпустила, он осторожно поднялся и принялся собирать разлетевшиеся папки.
Люди спешно пристегивались. Корпус тряхнуло. В ушах раздался гул, затем вертолет сильно тряхнуло.
– Смотрите! – испуганно глядя в иллюминатор, произнес солдат в каске.
Внизу под ними полыхал огненный шторм. В эпицентре вырос раскаленный добела купол. Оружие сделало свой последний залп, уничтожив все, что находилось рядом.
Когда температурный купол рассеялся, руины базы оказались покрыты кишащей массой противника.
– Этого не может быть! – удивленно воскликнул Андрей Сергеевич.
– Ваша «шпионка» сделала верный прогноз, – раздался голос в наушниках. Говорил генерал, летевший на переднем сидении, рядом с пилотом. – Если бы не она, мы бы остались внизу. Спасибо вам Артем за вашу доработку.
– Спасибо! – дружно отозвались все пассажиры.
Эмиль протянул Минину руку и помог подняться с пола.
– Ты как?
– Бывало и лучше, – аккуратно сложив все папки у себя на коленях, ответил Артем. Только сейчас он понял, как сильно устал. – Куда мы летим?
– Да, точно, куда теперь? – спросил Виктор Геннадиевич.
– На восток. Там холоднее, наши ребята выяснили, что противник проявляет меньшую активность в холодных условиях.
– И мы тоже, – улыбнулся Эмиль. – Чем холоднее, тем меньше желание проявлять активность, да, Артем?
Но Артем уже спал. Его голова мерно раскачивалась в такт потряхивания корпуса «эвака».
Через семьсот километров остановились на вынужденную дозаправку. Вокруг не было ни противника, ни людей. Ближайшая военная база находилась примерно в пятистах километрах.
Пока связывались на низких частотах и просили организовать колонну с топливом, Артем успел выспаться. «Эваки» приземлились на опушке. Вокруг мощные корпуса вертолетов обступал густой лес. Вековые стволы уходили вверх, заканчиваясь широкими кронами.
Минин успел забыть, как шумит лес. Как шелестит листва, и поскрипывают сухие стволы старых деревьев. Как едва заметно колышется трава, приминаемая теплым ветром. Все эти воспоминания ему заменило гудение алых ламп в тесных, узких коридорах бомбоубежища, вечный запах машинной смазки в военных ангарах и внутренности радиолокационного оборудования.
Артем не заметил, когда его мир сомкнулся в эти несколько вещей. Он уже только смутно помнил, что у него было прошлое до начала противостояния. Что он когда-то был аспирантом, любил девушку, имел семью. Все это осталось там, за алыми радиационными всполохами уничтоженного оружия.
Прошлого больше нет. А некоторые его моменты и вовсе выглядят неестественно и неловко в новом, опустевшем мире. Артем вдохнул чистый воздух. Ветер принес аромат полевых цветов. На душе стало легче.
Хоть один плюс у конца времен имеется: планета, наконец, стала очищаться. Воздух сделался пьянящим, деревья обступили города и смело шагнули на оставленные людьми улицы и в торговые центры. Никто больше не коптит небо жуткими трубами, не отравляет реки, сливая в них химикаты, не вырубает леса, не уничтожает животных.
Одичавшие коровы, пасущиеся на тучных лугах – довольно привычная картина. Пройдет не так много времени, и следы жизнедеятельности человека станут не столь заметны, уступив место живой природе.
Чуть больше года назад Артем произвел первый запуск «шпионки». Все, кто был с ним в том ангаре, сейчас бродили неподалеку. Люди, ставшие ему по-настоящему близкими. Многое им пришлось пережить.
Ту военную базу пришлось покинуть довольно быстро. Противник, словно разозлившись, что его стали уничтожать в промышленных масштабах, взял базу числом. Правда, наступление происходило с постепенно нарастающим интервалом, словно в логической игре, где соперник постепенно наступает на неприятеля, отсекая ему пути для отступления, пока в одночасье не останется возможности сделать очередной ход.
Тогда они отступили заранее. В этот раз противник сразу навалился на них числом, словно научился чему-то. Сама возможность подобного пугала Минина до дрожи.
– Чего, Артем, отоспался? – Андрей Сергеевич, «батька» всех гражданских жевал травинку.
– Отоспался, – кивнул он в ответ.
– Раньше говорили «из пушки не разбудишь», это, видать, про тебя.
– Я до последней атаки не спал практически…
– Да знаю, Артем, ты что, – махнул рукой его бывший начальник.
В какой-то момент потерялась грань между военными и гражданскими, начальниками и подчиненными. Артем уже не помнил, когда именно это случилось. Может быть, полгода назад, может, больше, они перестали обращать внимание на всякую субординацию, став просто «генералами», «Витьками» да «Эмилями».