Фазовый переход. Том 1. «Дебют»
Шрифт:
Со скоростью языка хамелеона полупрозрачное шупальце с чем-то округлым и массивным на конце пронеслось над бетоном и замерло в десятке шагов от флигера. Гофрированная серо-зеленая капсула размером с наш флигер, только поставленный «на попа», раскрылась, как бутон цветка, высадив на бетон еще две фигуры в белом, и столь же стремительно исчезла в зарослях.
Грамотно было сделано, нужно сказать. Если б мы опять смотрели хоть немного в сторону, могли бы этой «процедуры» не заметить. Хозяева вполне разумно опасались, что более медленное их появление могло спровоцировать неадекватную с нашей стороны реакцию. Действительно, высовывается вдруг из леса гигантское щупальце, а за ним кто? Сухопутный кракен немыслимых размеров? Или никакое не щупальце,
Но это ж какие при таком способе транспортировки ускорения возникают и что там за гравикомпенсаторы установлены? В противном случае пассажирам этого транспортного средства куда хреновее пришлось бы, чем пилоту истребителя при катапультировании.
(Я свои тогдашние мысли и ощущения записываю, чтоб для истории сохранить некую последовательность и стройность повествования, отстраняясь от того, что узнал и увидел позже.)
«Ангелочек», увидев своих, радостно дернулся и попытался вскочить, но тут же получил совсем не деликатный тычок стволом «ПКМа» между лопаток. Наш Артем сейчас функционировал в качестве обычного морпеха-фронтовика, для которого существовали только целесообразность и приказ, для политесов места в его псевдоличности не было.
Я перевел взгляд на гостей. Ну что ж, эти на звание «высочайших» вполне тянут. Разительно отличаются даже от своего пацаненка, не говоря уже о казавшемся совсем недавно весьма представительным Суннх-Ерме.
Такие вполне себе подходящие мужички, чтобы Микеланджело для статуи Геракла позировать. Два – два десять рост, мускулатура и пропорции, темно-русые волосы крупными завитками, черты лица более чем правильные, тоже в этаком «неоклассическом» стиле, никаких посторонних расовых примесей не заметно. Проще говоря, в нашем биоценозе такой этнотип отсутствует. Практическая генетика пополам с евгеникой налицо. Если, конечно, это опять не видимость, личина, проекция наших представлений об «идеальных существах». Что-то вроде «метагалактиан» из «Гриады» Колпакова [5] . Чтобы, значит, подчеркнуть свое над нами превосходство, играя на архетипах.
5
См. А. Колпаков. Гриада. – М.: Молодая гвардия, 1960 г.
И сразу мне пришли в голову дуггуровские как бы антагонисты – аггры. А может, не антагонисты они, а просто продукт более раннего аггрианского творчества на очень давно образовавшейся развилке. У нас из подручного генетического материала суперженщин выводить стали. А здесь – супермужиков. Забавно.
И одновременно – может, они такие на самом деле и есть? Сколько-то там лет реализовывали древние представления о красоте и совершенстве идеального человека. Сказал бы, последователи Ивана Антоновича Ефремова, прилежные читатели «Лезвия бритвы» и «Таис Афинской», если б не разделяли их с нашим классиком сто веков вдоль и бог знает сколько поперек параллельных реальностей. Но предположим, что возлюбленные Ефремовым протогреки имели возможность с этими ребятами когда-то пересекаться, оттуда их эстетические пристрастия, мифы о богах и титанах, о том, как Юпитер и иные олимпийцы тамошних Ио и Европ похищали. Не для совместных же бесед о политике и искусстве стихосложения…
И первый, и второй «парламентеры» (а как иначе их статус определить?) очень были схожи друг с другом, разве что стоявший на полшага впереди не то чтобы выглядел, а ощущался постарше. То ли взгляд более опытный и умудренный, то ли неуловимые чувствами, но воспринимаемые на уровне интуиции различия в идиомоторике. Мало ведь кто не отличил бы генерала от прапорщика, даже будь они ровесниками и одеты в мундиры с одинаковыми погонами.
Как-то так получилось – либо Антон замешкался, то ли я поспешил, но разыгранная перед Рорайма схема субординации в нашей команде сломалась. Я почти машинально шагнул вперед раз, потом второй и остановился. Достаточно, пожалуй.
– Чем обязаны приятностию нашей встречи? – почти на автомате осведомился я. А что, нормальный «заход в козыря». Вопрос как вопрос вроде, но сразу трехслойный тест в нем заключен. И на сообразительность, и на чувство юмора, и вообще на самостоятельность мышления. Не говоря уже о степени владения языком и умении «читать в мыслях» или хотя бы правильно эмоции чувствовать.
– Мне кажется, это должно быть очевидно, – глубоким баритоном с бархатными обертонами ответил первый, явно оставляя в стороне всякие словесные и умственные игры. Слишком озабочен судьбой «ангелочка»? Не папаша ли, часом? А почему бы и нет?
– Вы можете опустить свое оружие… – продолжил он.
Как-то неотчетливо прозвучало: то ли вопрос, то ли предложение.
– А мне неочевидно первое, а тем более второе, – с достаточной (на мой взгляд) степенью равнодушия отозвался я. – Если вы прибыли для переговоров, то следует сначала представиться – имя, звание, должность, кем и на что именно вы уполномочены, после чего переходить к сути дела. Иначе… Иначе мы по-прежнему воспринимаем вас как неприятеля, только что предпринявшего очередную неспровоцированную агрессию, ответственность за последствия которой целиком ложатся на вас. И оставляем за собой право…
Какое именно, я уточнять не стал. Сказано достаточно, теперь пусть выкручивается.
– Вы должны прежде всего отпустить этого юношу, – будто не услышав моих слов, сказал этот самый, сохраняющий инкогнито.
– Не вижу оснований. Он вполне попадает под категорию военнопленного, ибо появился на «поле боя», каковым тогда, несомненно, являлась площадь, с неизвестными, но едва ли дружественными целями. Мы только что отразили налет, явно имевший целью наше уничтожение, так что руки у нас развязаны. Тем более «юноша» сам только что подтвердил, что и раньше принимал участие в вооруженных вторжениях на Землю.
– Он сказал неправду. На вашей Земле он не был ни разу…
– Слушай, дядя, – перебил нашу забуксовавшую беседу Шульгин. – Хватит трепаться, если ты понимаешь, что я имею в виду. Или мы начинаем деловой разговор, исходя из текущего стату-скво, как высокие договаривающиеся стороны, со всем протоколом и политесом, или мы покидаем это малогостеприимное место, прихватив с собой вашего паренька. А можем и вас за компанию. Иных вариантов ноль. Так чтобы мы погибли, а вы выжили. Нам терять, сами понимаете, нечего. Можем и ядерное оружие применить… Вы хорошо улавливаете смысл моих слов? Переводчик не требуется?
Это Сашка уже вчистую блефовал. Но им-то откуда знать пределы нашей безбашенности? Кое-какие демоверсии уже видели.
– Хорошо, – не меняя интонации, представитель «высочайших» легко сменил позицию. – Давайте разговаривать на ваших условиях. Не думаю, что это что-то изменит, но давайте…
Русским он владел превосходно, если только не выхватывал словесные конструкции прямо из моей памяти, причем именно такие, что должны были показаться мне самыми подходящими и уместными.
Возможно, для походных «Записок о галльской войне» [6] я сейчас уделяю внимание слишком уж незначительным деталям или демонстрирую собственную способность к углубленным рефлексиям в столь напряженный момент? Нет, я отнюдь не стараюсь в своих заметках показать себя в выгодном свете, мне это просто ни к чему: посмертная слава меня интересует мало, а публиковаться прижизненно намерений нет.
6
«Записки о галльской войне» – сочинение Ю. Цезаря о завоевании Галлии в 58-50-х гг. до н. э. Считается образцом художественного стиля классической латыни, до сих пор изучается историками и филологами.