Фазовый переход
Шрифт:
– Хорошо, сегодня ваши слова проверят, и во второй половине дня, ближе к вечеру, я позвоню и озвучу своё окончательное решение по данному вопросу.
8 сентября 2037 года, США, Хьюстон, исследовательская лаборатория NASA. (прошел месяц)
– Смотри, какой здоровый вымахал! Почти десять сантиметров, а был ведь всего с ноготок!
– Да, да! Растёт прямо на глазах!
– А всего делов-то оказалось – опустить в раствор содержащий необходимые ему химические элементы и осветить лампой. Вон,
– Ты так говоришь, словно он живой.
– Честно говоря, даже не знаю. Можно, конечно, бросить кристалл поваренной соли в перенасыщенный раствор того же самого хлорида натрия и этот кристалл начнёт расти, но тут… Он же расщепил молекулы спирта! А это, по сути, признак метаболизма!
– А если даже и так, то что это меняет на данный момент? Люди же выращивают для еды картошку на фермах? А теперь будут выращивать и эти кристаллы ради дармовой энергии. А живые они или нет… пусть потом учёные разбираются. Работает ведь? И какие тут могут быть проблемы? Ну не захватят же они Землю!
– Да, сложно представить… Хотя последствия однозначно будут глобальными…
– Ты представь, Питер, мобильники не требующие зарядки! Электромобили не только не будут требовать электричества, но и станут вдвое легче из-за того, что избавятся от тяжеленных батарей! Да что там электромобили, можно будет сделать квадрокоптеры, способные по воздуху перевозить людей на тысячи километров! Или просто месяцами висеть в воздухе.
– Ага… а так же оснастить их лазерным оружием… Бронированные, летающие, швыряющие высокотемпературную плазму разносчики демократии…
– Ты так говоришь, как-будто это что-то плохое! Действительно, я не подумал… Обладание такой технологией даст нашей стране решающее преимущество. Человечество, объединённое под единой властью – это же давняя мечта! Прекратятся все войны!
– Ага… «a na kladbishe vse spokoynenko, vse kulturnenko-blagorodnenko…». Ладно, в конечном счёте, это не нашего ума дело. Нам надо разобраться, как лучше всего их выращивать.
– Именно. Какой вариант предложим в отчёте?
– В принципе, я думаю, можно упомянуть оба. В коктейле из трёх десятков реактивов, под мягким рентгеном такой кристалл можно вырастить всего за пару дней. Ну а в морской воде, в которой и так содержится практически вся таблица Менделеева, под ультрафиолетовой лампой процесс займёт уже неделю. Ощутимо дольше, но зато этот метод куда доступнее.
– Да, качай себе воду из океана, свети на кристаллы лампой. А можно и на кораблях, в открытом море растить.
– С кораблями, хороший вариант… Плывет себе рыболовецкая шхуна, а под ней, на тросе, мешок с кристаллами и лампа, что их освещает…
– Ну и фантазия у тебя, Питер! Это же совсем кустарщина! Мне как-то сложно себе это представить… Это как наработка оружейного плутония у себя в подвале!
– Мало ли, как оно всё сложится, Абрахам. Кто знает? Ладно, вернёмся к работе. Ну как, попробуем разбить его пополам? Надо же выяснить, будут ли части кристалла продолжать расти, да и вообще, обладать теми же самыми свойствами?
– Ага… А то иначе мы просто нашли способ сделать из трёх маленьких кристаллов, три больших.
Разделить образец ровно пополам у них не вышло. Уж больно твёрдым и одновременно хрупким он был. Словно стекло под молотком, кристалл разлетелся на четыре крупных и множество мелких осколков. Пользуясь тем, что Абрахам отвернулся, Питер незаметно взял один, миллиметра два длинной, и положил в карман халата.
– Ну, давай всю эту россыпь теперь бросим в наш коктейль!
– Лучше одну только мелочь, на ней рост будет лучше виден.
– И то верно!
Четыре часа спустя.
– Вот и всё. Нефть, уголь, ветряки, солнечные и гидроэлектростанции, даже атомные станции – все они безвозвратно устарели и стали частью истории…
– Термоядерные станции так и не довели до ума. Как же обидно будет тем, кто работал над ними…
– Кому они теперь нужны? Разве что для научных экспериментов.
– Слушай, Абрахам, доложишь завтра за нас двоих? – произнес Питер и, поморщившись, прижал ладонь к правому боку. – Что-то я нехорошо себя чувствую.
– Что? Печень? – сочувственно произнес его коллега. – Говорил же тебе – надо завязывать!
– Болит так, словно её орёл клюёт… – ответил Питер, и скривился. – И, к слову, я не просто бухал, а лечил душевные раны! Схожу завтра с утра к врачу.
– Ладно, я тебя прикрою. В любом случае, наша работа тут сделана, и в историю мы уже вошли. Пусть и не как гениальные учёные, а как сообразительные лаборанты, которым повезло оказаться в нужное время в нужном месте. И, да, раз уж мы с тобой совершили это открытие, то, пожалуй, можем дать название этому минералу, под которым он и войдёт в историю. Это ведь, явно, не просто «образец»?
– М-м-м… Да, – согласился Питер. – Есть идеи?
– Ну-у… – задумался Абрахам. – Как-то комбинировать буквы из наших имён и фамилий будет едва ли уместно. Вряд ли что-то благозвучное получится, да и не вежливо перед другими людьми, организовавшими и осуществившими миссию к Церере и обратно.
– Может, – предположил Питер, – назовём Церерит?
– Ага… это у тебя, друг, прям «оговорочка по Фрейду», уж больно на «церроз» похоже. Да и ключевая особенность этих кристаллов не в их происхождении, а в функции…
– Ну, тогда «этерний», «этерниевый кристалл», «кристалл этернита» – озвучил Питер появившуюся у него еще одну идею.
– А вот это уже дело! – одобрил Абрахам. – И звучит неплохо, и суть отражает… Так и назовём!
– Договорились!
На следующий день, в пятницу, Абрахаму так и не удалось дозвониться до своего товарища. В итоге, решив не беспокоить того до понедельника, он переключился на свои дела.
12 сентября 2037 года, США, Хьюстон, исследовательская лаборатория NASA.