Фб-86
Шрифт:
— Вся беда в том, что мы до сих пор не знаем, кто такой Фредди и где его искать.
— Это как игра в шахматы, дорогой Коцка, — засмеялся Челеи. — Фредди пошел в наступление пешками. А мы окопались, защищаем короля. Я с помощью королевы, а ты ладьей.
— Это мне еще неясно, — покачал головой старший лейтенант.
— Ничего. Позже поймешь. Фредди будет наступать.
— Брось эти намеки, говори яснее, Бейла, — сердился Коцка.
Подполковник весело рассмеялся.
— Учись, парень, думать. Как, по-твоему, Краснай вернется домой?
— Я даже не знаю, куда он делся.
— Вот письмо в твоих руках, ты даже не прочитал его?
Коцка пробежал по листу глазами.
— Мы дали хорошего маху, — сказал он, прочитав письмо.
— Не
— Восемь часов десять минут, — ответил старший лейтенант.
— Поговорим о завтрашних задачах. Сегодня хотел бы пораньше уйти домой. Тебе тоже не мешало выспаться как следует.
— Это правда, — улыбнулся Коцка.
Он взял блокнот и начал внимательно слушать инструкции подполковника.
Глава седьмая
Пока машина с бешеной скоростью неслась в Будапешт, Иштван вспоминал события нескольких последних часов. От этого он зябко поежился, на лбу проступил холодный пот. Не хотелось думать ни о чем. Четырехместный «австин» поглощал километры. Сквозь запотевшие окна Иштван видел только неясные очертания придорожных деревьев и иногда слабые зарева от электрического света над селами.
Молодой шофер был мрачен и сдержанный. Он не отрывал взгляда от дороги, иногда коротко отвечал на вопросы Иштвана, однако ни разу не взглянул на него. Иштван понял, что водитель не хочет разговаривать с ним. Иштван в свою очередь не принуждал его к разговору, хотя чувствовал острое желание поговорить с кем-то, развеять тяжелые мысли. Откинувшись на спинку сиденья, он пытался заснуть, но, как только закрывал глаза, в воображении появлялся Клерк, его улыбающееся лицо, снова ощущалось крепкое пожатие его руки. И словно в кино с бешеной скоростью менялись картины его бытия.
Вот он осторожно пролезает через проволочную ограду. Сердце вот-вот выскочит… «Не бойся, — подбадривает себя, — еще одно препятствие, и перед тобой свободная дорога». Вдруг луч ослепительного света щупает темноту. С перепугу аж дух перехватило… Сознание прошибает мысль: все кончено. Он падает на живот среди колючей проволоки, потому что прядь света быстро и опасно приближается. Ему хочется превратиться в маленького муравья и спрятаться в земле. Сноп света приближается. Иногда он останавливается на чем-то, на несколько секунд замирает, потом уползает на десять, пятнадцать метров назад и снова неумолимо приближается. Нервы до предела напряжены. Иштван лежит неподвижно, как труп, боится вздохнуть. Сияние проскакивает над ним. Он снова ждет, припав к земле. Наконец свет гаснет, все вокруг снова погружается в кромешную тьму. Иштван ползет дальше, глубоко вдыхая ночной воздух. В двадцати метрах перед ним таинственно шепчет буковый лес. Только бы скорее туда! «Все время держитесь опушки, — слышит он голос Клерка. — Вдоль опушки до первой полевой дороги. Там ждет машина». Он преодолевает последнюю преграду и ползет по вспаханной полосе. Чувствует, что задел что-то рукой. Не успевает осознавать, что это, как вдруг с шипением поднимается в небо ракета, и в следующее мгновение вся окрестность залита ярким дневным светом. Он теряет самообладание и действует инстинктивно: вскочив, ошалело бросается в лес. На вышке вспыхивает прожектор, луч света бежит за ним. Раздаются выстрелы. Что-то с жужжанием проносится мимо его ушей. Он знает, что это пули, но не обращает на них внимания, бежит дальше: его подстегивает инстинкт самосохранения. Он уже под защитой деревьев, но не снижает темпа. Судорожно хватает ртом воздух, хотя не испытывает усталости: им владеет только страх, осознание того, что ему грозит смертельная опасность… Вдруг от ствола одного из деревьев отделяется тень — фигура человека. В руке мелькнула сучковатая палка. Человек выскакивает навстречу Иштвану, как будто что-то кричит, но что именно — он не слышит. Видит только поднятую для удара палку. Не замедляя бег, Иштван бросается на тень и чувствует удар в левую руку. Правой он размахивается и изо всех сил бьет неизвестного по шее. Тело падает, он перепрыгивает через него и мчится дальше. Только тогда вздыхает свободнее, когда на полевой дороге замаячили темные контуры легковой машины…
…Иштван проснулся от того, что машина вдруг остановилась. «Все же я спал», — мелькнула мысль. Шофер вышел. Через открытую дверь в машину ворвался холодный воздух. Парень вздрогнул и окончательно пришел в себя.
— Что-то случилось? — спросил он и тоже вышел.
— Ничего особенного, — ответил водитель. — Надо менять номер.
— Может, помочь?
— Не надо, — отказался водитель и приступил к работе.
Взяв из багажника инструменты, он снял номерную табличку и прицепил другую, с желтой основой — номерной знак дипломатического корпуса.
Парень с интересом следил за быстрыми движениями мужчины. Закончив работу, водитель положил в багажник инструменты и старую номерную табличку.
— Дальше повезти вас не могу, — обратился он к Иштвану. — Это было бы опасно. Идите по этой дороге, через десять минут дойдете до Веспрема. Вскоре оттуда отправляется скорый поезд на Будапешт. Им вы доберетесь до места.
— Вы венгр? — спросил парень.
— Какое это имеет значение?.. Завтра в семь вечера буду ждать вас в городском парке отдыха перед рестораном «Гундель». Дайте мне документы, которые вы получили в Вене. В поезде и в Будапеште, если надо будет, — предъявите собственные документы.
Парень достал из кармана документы, подготовленные для него капитаном Клерком, и отдал их водителю, который тем временем уже сел за руль.
— А теперь слушайте меня внимательно, — строго обратился водитель к Иштвану. — Если вас задержат, всевозможным образом возражайте, что были в Вене. Назовите адрес в Сомбахеи. Там подтвердят, что все эти дни вы были у них и не оставляли квартиры.
— А что мне говорить, если спросят, откуда я знаю этих людей?
— Они старые знакомые вашего отца. Перед войной хозяин несколько месяцев жил у вас. Три недели назад вы встретились в Будапеште и он пригласил вас… Ясно?
— Да, — сказал удивленно парень.
В душе шевельнулось какое-то неприятное ощущение.
— Тогда идите, — тоном приказа бросил ему шофер и, не подав Иштванувруки, включил мотор. Ночь поглотила небольшую машину.
Иштван пошел в сторону Веспрема. Вскоре перед ним открылась панорама небольшого города, залитого электрическим светом… «Что-то здесь неясно, — напряженно думал парень. — Я дал бы голову на отрез, что этот мужчина не шофер. Возможно, это один из друзей капитана Клерка. Он хорошо владеет венгерским языком, но по акценту чувствуется, что он не венгр».
Иштван прошел через город. На станции было много людей. Они ждали будапештского поезда. В одном из вагонов третьего класса он нашел свободное место, сел, заложил руки в карманы и откинулся на спинку сиденья. Поезд медленно тронулся.
— Хотите хлеба? — мило спросила Ева, улыбнувшись красивом блондину.
— Да, дайте кусок, — ответил тот и начал рыться в кармане в поисках бумажника. Нервно щупал внутренние карманы пиджака, потом выложил на стол блокнот, удостоверения, но бумажника не было.
— К черту, куда я девал свои деньги? — бормотал он себе под нос. Затем встал и уже медленнее начал снова рыскать повсюду.
Ева, спокойно улыбаясь, ждала. Корзину с хлебом она поставила на стол и внимательно рассматривала удостоверение в красной кожаной оправе, на которой золотом был вытеснен текст. «Министерство обороны», — прочитала девушка, глаза быстро бежали по тексту: «Офицерское удостоверение», — блестели позолоченные буквы…
— А чтоб его… нашел! Оказывается, положил в задний карман, — пояснил с облегчением молодой посетитель. Он сел, снова положил в карман блокнот и удостоверение, потом вынул из бумажника стофоринтовую ассигнацию.