Фельдмаршал
Шрифт:
В это время их, гвардейских офицеров, как-то собрал Клютен.
– Господа, королева-регентша ведёт сейчас переговоры со своими советниками о том, как остановить эту заразу, протестантизм!.. Эту… – выразился он по-солдатски откровенно.
И они, офицеры, засмеялись.
Клютен отпустил их. У них же, офицеров, пошли обычные дежурства на караулах, а то они бывало откровенно бездельничали.
В конце июля пришло известие из Франции. Их король, Генрих II, стараясь обезопасить страну от неугомонных соседей, выдал замуж свою дочь – принцессу Елизавету – за короля Филиппа, лишившегося своей первой жены, английской королевы Марии. Свою же младшую сестру, принцессу Маргариту, король Генрих выдал за герцога Савойского Эммануэля Филибера… Особенно несчастной оказалась четырнадцатилетняя малышка Елизавета. Приехав со своими куклами в Испанию, она расплакалась, увидев своего тридцатидвухлетнего старого и унылого супруга… Во время празднеств, устроенных после этих бракосочетаний, король Генрих, участвуя в рыцарском поединке, был смертельно ранен осколком копья капитана Монтгомери. Осколок проколол ему глаз и проник в мозг… Через десять дней, десятого июля 1559 года, короля Генриха II не стало… Франция погрузилась в траур…
Во дворце, как дошли слухи сюда до них, офицеров, начались разборки между своими же. Первым поплатился за свой длинный язык коннетабль Монморанси. Екатерина Медичи вспомнила его любезности, которые он с ехидцей говорил не раз её супругу… «Ваше высочество! У вас много детей, но что-то они не похожи на вас»… Король снисходительно сносил эти вольности своего коннетабля, которому он полностью доверял, был восхищён его талантами как военачальника и дипломата. Сам же он блистал только на рыцарских турнирах, да ещё в постели с женщинами… У него было много женщин, много было и детей как законных, так и прижитых на стороне. И разобрать, его ли они или иных «резвых скакунов», не представлялось возможным…
– Всё! – решили они, офицеры. – Прошло время старика Монморанси!..
Королева же мать, Екатерина Медичи, влачившая при живом супруге жалкую роль одной из женщин его «маленького гарема», как шутил сам король, распрямилась после его смерти. Она сразу же удалила от двора Диану де Пуатье, неизменную фаворитку покойного короля в течение последних двадцати лет, безраздельно властвовавшую при его жизни. Отправили на отдых и коннетабля Монморанси. Когда тот явился после похорон короля ко двору, новый король, юный Франциск II [53] , супруг Марии Стюарт, сообщил ему, что должность управляющего финансами уже занята, так же как и командующего армией. Эти должности уже были отданы Гизам: кардинал Лотарингский Шарль де Гиз стал ведать финансами, а его старшему брату – герцогу Франсуа, «la balafre», поручено было командование всеми французскими военными силами. Гизы оказались сильны большим числом: полководец герцог Франсуа де Гиз, кардинал Шарль де Гиз, их младший брат великий приор шевалье Анри де Гиз, герцог Омальский де Гиз…
53
Франциск II (1547–1560) – король Франции с 1559 г.
– Когда понадобятся ваши советы – мы позовем вас! – дал ему, коннетаблю, ответ в любезной форме новый король Франциск, настроенный на это своей матерью, Екатериной Медичи…
Итак, в Эдинбурге минуло лето. В сентябре стало известно, что восемнадцатого августа 1559 года, на восемьдесят четвёртом году жизни, умер папа Павел IV, очередной святой отец.
– Надорвался, преобразовывая своих ближних! – рассмеялся Антуан, когда узнал о смерти папы. – Но он ещё святой по сравнению с тем, с Александром VI, Родриго Борджиа!.. Хи-хи!..
Понтус поддержал его, вспомнив Савонаролу и то, что рассказывал ему «Чахоточный». Этот папа, Павел IV, Джампьетро Карафа, просидев на святом троне четыре года, был ещё не из самых одиозных. Правда, этот аскет, божий избранник, любил пожрать и глушил такое крепкое вино, что куда там было до него им, гвардейцам.
Наступил 1560 год. Весной в замок королевы-регентши пришло сообщение от её сторонников из Лондона, что к берегам Шотландии вышла английская эскадра под командованием адмирала Уинтера. В Берике же, на границе Шотландии, у реки Туид, вблизи от морского побережья уже стояла сухопутная английская армия в шесть тысяч пехоты и две тысячи кавалерии, готовая в любую минуту перейти границу. Эта армия поступила под начало лорда Грея Норфолка, члена Тайного совета Елизаветы… В Престоне же стояли восемь тысяч конфедератов, протестантов, противников регентши, с графом Мортоном Дугласом, чтобы выступить на стороне англичан.
Клютена срочно вызвали в замок. Оттуда он вернулся к себе в полк озабоченный, собрал офицеров.
– Господа, королева-регентша сообщила, что сюда идёт английская эскадра!..
Он рассказал всё, что услышал в замке.
– У нас нет сил воевать с таким противником в открытом поле!.. Будем держать оборону в крепости и в порту! Они господствуют над заливом! Надо не допустить высадки англичан и продержаться до подхода помощи из Франции! Задача ясна, господа офицеры? – спросил он их. – Тогда за дело!
Дав указание куда и какие роты расставить в порту, он отпустил офицеров.
– Капитаны Джейн и Пирес, а также де ла Гарди и Харбиргес, задержитесь!
Он подошёл к ним, оставшимся капитанам, откровенно, ничего не утаивая, сказал, что их ждёт, к чему нужно быть готовыми.
– Разместите свои роты за пакгаузами! Так мы обеспечим скрытность наших сил и в то же время укроем своих мушкетёров от огня корабельных пушек!..
По-доброму улыбнувшись, он пожал каждому руку:
– Удачи, господа!
Эскадра подошла через три дня. На горизонте, на юге, сначала замаячил одинокий парус. Затем показался ещё один… Их становилось всё больше, больше… Они шли сюда, к Фортскому заливу… Во второй половине дня корабли стали входить в залив, бросали якоря на безопасном расстоянии от королевского замка и от порта Лейта, опасаясь береговой артиллерии…
В этот же день пришло сообщение, что армия Грея Норфолка перешла реку Туид и двинулась к Эдинбургу на соединение с протестантской армией Мортона Дугласа.
– Он бездарь в военном деле! – презрительно отозвался Клютен о лорде Грее, собрав их, офицеров, на очередное совещание. – Только умеет вешать!.. А вот адмирал Уинтер опасен! Поэтому вам, капитаны, в порту придётся туго!.. И следите, не поддавайтесь на провокации! Этот хитрый пёс, адмирал, может выкинуть какую-нибудь пакость!.. Я рассчитываю на вашу смекалку, господа капитаны!
Он отпустил офицеров.
Как и предвидел Клютен, адмирал Уинтер нашёл уловку для развязывания военных действий… Простояв несколько дней на рейде, вдали от берега, эскадра начала перестраиваться. На виду у защитников форта корабли стали расходиться для этого в стороны… И один из галионов [54] сильно отклонился в сторону берега, к Лейту… Пошёл, пошёл… На палубе засуетилась команда, не в силах справиться с прибрежным бризом [55] … Вот корабль уже опасно приблизился к берегу, под крепостную артиллерию…
54
Галион – старинное испанское и португальское военное трёхмачтовое парусное судно. Водоизмещение – 1550 т, вооружение до 100 орудий; усиливался отрядом солдат (до 500 человек).
55
Бризы (фр. brise) – ветры с суточной периодичностью по берегам морей и крупных озёр. Дневной бриз дует с водоёма на нагретое побережье, ночной – с охлаждённого побережья на водоём.
И Клютен, поняв уловку адмирала, приказал открыть огонь по галиону. Но там, на галионе, опередили их. На судне ударили разом все пушки с одного борта. И французский флаг на крепостной башне Лейта слетел, как мокрая тряпка, к ногам гвардейцев.
Адмирал Уинтер рассчитал точно, что такого оскорбления французы не стерпят… Начались военные действия. Остановить их уже было невозможно.
Гвардейцы Клютена отбили одну атаку высадившегося с кораблей десанта, затем другую, встретив с саблями и этих англичан… На этом первый день штурма закончился. На следующий день всё повторилось. Затем наступило затишье. Адмирал Уинтер понял, что такой силой, какая была в его распоряжении, форт Лейта не взять.