Фэмилэнд. Принцесса-пиратка

Мишина Дарина

— Я ничего не слышу, — сказал охранник, прочищая пальцем ухо, — и не вижу.

— У нас особый оркестр, — согласилась Женя, — волшебный. Его видят и слышат только люди с IQ выше 120.

— Чего? I и Q это что за звери такие?

— Вот и я о том же, —

Женя гордо задрала нос и приказала команде, — оркестр, за мной, наш ждёт королевский двор!

Женя шла вперед так уверенно и кидалась такими сложными и странными для стражи словами, что им стало неловко её задерживать. Они выпустили её из темницы с 25 преступниками.

Но стоило Жени выйти за порог, как она услышала чеканное «стой». Женя знала этот голос — она обернулась и увидела в дверном проёме директрису фон Торшер. Она пришла посмотреть на казнь пиратов.

Однако выглядела она сейчас не очень. Волосы выбились из её прически, в районе подмышек темнели пятна пота — директриса бежала за ними, совсем забыв о том, что леди не бегают и не потеют.

— Евгения, ещё хоть шаг с этой бандой и будете по возвращению перебирать 20 тазов гороха с чечевицей.

— С чего вы взяли, что я вернусь? — Женя скептически выгнула бровь.

Директриса покопалась в своем ридикюле и вынула блестящий свисток. У Жени внутри всё похолодело. Этого свистка не ослушивалась еще ни одна воспитанница пансиона — к нему директриса прибегала в крайнем случае.

— Не вынуждай меня это делать, — директриса поднесла свисток к губам.

— Да, как хотите, — фыркнула Женя.

Раздался противный свист,

Женя аж поморщилась. Девочка боялась, что это действительно какой-то страшный гипнотизирующий свисток, заставляющий девочек делать что-то против их воли. Но это была просто противная пищалка.

Женя засмеялась. Они всю жизнь боялись одной писклявой ноты. Девочка засунула два пальца в рот и свистнула, как дворовой мальчишка, директрисе в ответ.

Директриса фон Торшер схватилась за сердце — она проигарла.

****

Художник Пансиона Принцесс написал портрет Жени. Её изобразили на холсте сидящей на стуле с саблей в руках, один глаз её закрывала черная повязка, золотые волосы были в беспорядке, вместо платья (как у любой приличной леди) брюки и блузка, на плече попугай. И лицо её искажала наглая улыбка с золотым зубом.

По правде, Женя так не выглядела. От правды на портрете были только брюки и блуза. Но директриса фон Торшер настояла на том, чтобы все атрибуты пиратского образа изобразили на портрете в самом неприглядном свете.

Портрет Жени повесили рядом с портретом 84-летней Эллы — теперь они делили вместе звание двух самых позорных учениц Пансиона, однако обеим было совершенно плевать на общественное мнение. Элла в этот день праздновала своё 85-летие в окружении своих кошек на окраине королевства, а Женя вместе с командой совершала набеги на полицейские корабли, освобождая заключенных пиратов.