Фенёк
Шрифт:
— Илья пришёл?
— Идёт.
В это мгновение щёлкнул замок вместе с громким:
— Ма, па, я пришёл!
И Сергей встал из-за стола, на ходу целуя жену, немного морщась от того, что она отпрянула.
— Где был?
— Там дела…
— Чтобы больше я не видел Юлю дома одну, мы говорили об этом.
— Она с мамой была.
— Мама спала, ты знаешь, что она спит в это время, и Юлька предоставлена сама себе, чтобы больше этого не было, я ясно объясняю?
— У меня теперь своей жизни быть не может?! — взвился, почти взрываясь.
— Может, в дни,
— Пап.
— Мы не будем больше говорить на эту тему, надеюсь, ты меня понял.
— Это так…
— Знаю…
Они поужинали под щебетание Юли, маленькая девочка была невероятной болтушкой, общительной и веселой. Её светленькая головка крутилась во все стороны, а рот не закрывался.
— Юля, не забывай есть, — попросил Сергей, глядя на дочку.
Она была белёсой блондинкой, такой, каким когда-то был Илья и сам Сергей. Со временем они «меняли масть», становясь русоволосыми, и то же самое ждёт Юлю.
Перед сном, бегло проверив уроки у старшего и у дочки, Сергей нашёл время, чтобы в тишине просмотреть отчёт, делая необходимые ему пометки и записи.
— Мариш, спишь?
— Нет, — прошептала.
— Волнуешься?
— Да…
— Всё будет хорошо, я обещаю.
— Откуда ты можешь знать?
— Знаю. Спать? Завтра рано вставать.
— Давай, — Марина улеглась на свою половину широкой кровати, ворочалась там и вздыхала, пока Сергей не прижал к себе женщину.
— Так же лучше.
— Угу, — соглашаясь.
— Теперь спи.
= 2 =
Ранним утром, когда дети спали, приехала тёща, открыв квартиру своим ключом, она тихо готовила завтрак.
— Доброе утро, — проговорил полусонный Сергей, наблюдающий уже привычную картину — Мария Антоновна, пышных форм, в домашнем платье, хозяйничает у них дома, как у себя.
— Как ты? — обеспокоенно посмотрела на зятя.
— Отлично, отлично, — улыбнулся.
— Ой, Серёжа, я так беспокоюсь.
— Я тоже, но должно же помочь, да и выглядеть она стала лучше, чувствовать себя тоже, вот отменят лекарства, тогда и…
— Твои слова, Серёженька, твои слова да богу в уши.
Марина собралась быстро, Сергей окинул взглядом жену. За последнее время она набрала лишние килограммы, но это не портило её, напротив. Русые волосы были собраны в низкий хвост, тёмное платье из плотного трикотажа шло ей, как и небольшое количество косметики. Он улыбнулся, глядя на почти ту же женщину, что любил все годы своего брака.
— Ничего не забыла? — показал глазами на сумку.
— Нет.
— Проверим? На всякий случай.
— Проверяй…
Палата клиники в Москве была просторной и светлой. С двумя окнами, небольшим холодильником и кроватью для родственников. Они могли бы обойтись и палатой попроще, а то и вовсе без. Обследование занимало несколько часов, но Марина быстро уставала, а дорога до столицы, хоть и была недолгой, но утомляла, даже выматывала женщину. Зная это, Сергей предпочитал, чтобы Марина имела возможность отдохнуть до обследования и после, перед
Уже знакомый врач, и кабинет, где уже не один раз бывал Сергей, и не один раз слышал аккуратно подобранные слова, которые не становятся от этого мягче.
— Что значит «оказалось недостаточно эффективно»? — Сергей хмуро посмотрел на человека в белом халате.
— Новообразование, как вы видите, увеличилось, — врач провёл белой указкой по светлому пятну на одном из кипы снимков и изображений, под разными углами, сделанными с контрастом и без, сейчас и полгода назад, и тому полгода…
— Это я вижу, но мы принимали все эти… — Сергей покосился на бледную, готовую заплакать жену, и вопросительно смотрел на врача, гася своё раздражение.
— Вероятней всего, если бы не консервативное лечение, опухоль выросла бы больше, мы не остановили, но приостановили её рост, а это положительная динамика, думаю, верным решением будет, через пару месяцев, продолжить терапию.
— У меня желудок уже болит, и… — почти заплака Марина.
— Мариша, — Сергей спокойно посмотрел на жену, — мы записались с тобой к гастроэнтерологу, помнишь? Сейчас пойдём, думаю, он что-нибудь придумает. — Он говорил, как с ребенком, быстро глянув на доктора наук, сухо смотрящего на пару перед ним.
— Всё верно, Эльдар Самойлович — один из ведущих специалистов, уверен, он «придумает что-нибудь».
— Марина, иди, займи очередь, — сказал Сергей, зная, что никакой очереди перед кабинетом Эльдара Самойловича не будет, а если и будет, можно и подождать. — Я догоню.
Марина озадачено посмотрела на мужа, но не стала спорить, а, вежливо попрощавшись, вышла.
— Послушайте, я всё понимаю, но должен же быть выход, — другим тоном, срывающимся, заговорил Сергей. — Какие пару месяцев? Снова эту гадость пить? Она себя порой не помнит, спит целыми днями. Я заставляю её ходить, двигаться, но это… Она встречает семилетнюю дочь из школы, но, на самом деле, это ребёнок её приводит домой, а не наоборот. Эту дрянь удаляют, это доброкачественное образование, и люди живут долго и счастливо!
— Сергей Павлович, мы уже не раз возвращались к этому вопросу, к сожалению, в случае с вашей супругой это невозможно. — И доктор наук, снова и снова, с деликатной терпеливостью объяснял, почему именно его жене невозможно сделать операцию, почему именно он и его дети вынуждены смотреть, как медленно будет угасать их любимый и родной человек, не мог он ответить на один вопрос — почему именно с ней, с ними всеми произошло это.
— Послушайте, — наконец произнёс врач, — я консультировался по вашему случаю с коллегами, не один раз, мы обсуждали с вами, есть одна клиника в Германии, они готовы рассмотреть вариант оперативного вмешательства, но вы должны отдавать себе отчёт, что это не панацея, и никто не даст и сотой доли гарантии, что операция увенчается успехом. Скорее наоборот… но так вы сохраните жизнь вашей супруге, вот только качество этой жизни…