Феникс для снежного дракона
Шрифт:
— Совсем как мы с тобой, — улыбнулась я и взволнованно добавила: — Дедушка, ты ведь рассказываешь не про нас? Неужели я снежная драконица?
Дедуля засмеялся, но засмеялся как-то странно. Тревожно. Его крепкая рука, покрытая мелкими порезами — дедушка был охотником — легла поверх моей ладони и сжала.
— Ты такая доверчивая, моя хорошая. Это только сказки. Ты ведь понимаешь это? Нет никаких драконов, фениксов и магии.
— Так ты все это выдумал? — спросила я разочарованно. Уж очень хотелось стать
— Ты же сама просила сказку. Я рассказал ее тебе. Сказки — это всего лишь истории, которые приятно послушать на ночь. Особенно когда в камине потрескивает горячий огонь, а ты лежишь под теплым одеялом в своей постели.
— Я знаю, что такое сказки, — пришел мой черед кивать. — Мне ведь целых одиннадцать зим! Я уже не маленькая!
— Ну да, ну да, — засмеялся дедушка. — А теперь спи, моя хорошая. И помни, что ты всегда должна быть сильной. Как Найара из этой сказки.
— Но ведь она умерла.
— Она выбрала свой путь. А для этого требуется немалое мужество.
Дедушка поцеловал меня в лоб, поправил одеяло, а потом поднялся.
— Дедушка, постой! — окликнула я, когда он уже был в дверях. — А как же снежный дракон? Тот самый, что сидит на ледяном троне? — Я зевнула. Глаза слипались, но мне хотелось узнать конец истории. — Кто он? Выходит, что драконы вернулись после той истории?
— Фениксы убили не всех драконов, ведь их целью были драконицы. Спустя время снежные вернулись в свой замок в Хрустальных Горах. Ведь там их дом.
— Теперь понятно, почему этот король насылает на нас такие зимы и вьюжные ветры. Ему грустно и одиноко. Каждый хочет, чтобы его любили.
— Так и есть, моя хорошая. Так и есть. А теперь спи. Пусть тебе снятся только теплые сны, — сказал дедуля и прикрыл чуть скрипнувшую дверь.
— Но все равно это очень грустная сказка, — прошептала я.
Глава 1
Крылом своим укрой меня, дракон,
И сердце ледяное подари.
Его любовью отогрею, но скажи:
Меж снежных гор нам не летать вдвоем?
— Риона, улыбнись, ведь это день твоей свадьбы! — восторженно не то сказала, не то пропела Лазира. Я послушно растянула губы в улыбке. Лазира же, украшавшая мои волосы живыми цветами, продолжала, бросив на меня взгляд в зеркало: — Или ты не хочешь выходить за него?
— Я знаю Кирана с детства. Мой дедушка сговорился с его родителями, еще когда мы были детьми, — ответила я, поймав себя на мысли, что это не ответ на вопрос. Я плохо спала этой ночью, все казалось, что вокруг дома кто-то бродит.
— Но ты любишь его? — осторожно спросила подруга. Я послала ей быстрый взгляд, но она невозмутимо продолжала колдовать над моей свадебной прической.
— Наверное, — я пожала плечами.
— Наверное? —
— Мы с Кираном знаем друг друга с самого детства, наши дома разделяет крохотный двор, — мой голос звучал так, будто я пыталась в чем-то убедить саму себя. — Я впервые поцеловалась с ним, он тот, кто знает меня также хорошо, как я сама. Понимаешь?
— То есть ты все-таки его не любишь? — осторожно заметила Лазира.
— Знаешь, любовь это ведь не всегда пламя и обжигающие искры, — раздраженно ответила я, дернув плечом. — У нас с Кираном это скорее похоже на… на ровный теплый огонь… Домашний, уютный, нам хорошо вместе… Ай! — деревянная шпилька больно кольнула голову.
— Прости-прости! Потерпи еще чуть-чуть, я уже заканчиваю. Эти длинные волосы — сущее наказание! А что касается любви, мне кажется, ты не права. Настоящие чувства должны искрить и сверкать. Тихое пламя — это даже звучит печально.
Я с интересом посмотрела на подругу. Она говорила убежденно, как человек, давно влюбленный и знающий, о чем идет речь. Но, насколько мне известно, жениха у нее не было. Неужели Лазира в кого-то влюблена? Но я не относила себя к тем, кто лезет в душу другому, поэтому решила ничего не спрашивать. Если Лазира захочет, она сама мне расскажет.
— Каждому свое, — только и сказала я.
— Ну вот, готово! — Подруга закрепила последнюю бледную розу. Еще шесть таких же уже венчали мою голову на манер цветочной короны. Их мягкий розовый цвет выглядел бледно по сравнению с моими рыжими волосами и яркими веснушками. Эх, не нужно столько времени проводить на летнем солнце.
— Спасибо, Лазира, — поблагодарила я, вставая и поправляя белое платье из струящейся ткани. Смелый фасон: плечи полностью открыты, но рукава длинные, как и само платье, а ткань такая невесомая, что кажется, будто сам воздух вдруг стал осязаемым, чтобы превратиться в легчайшую материю.
И хотя лето в этом году выдалось не жаркое, я бы надела это платье, даже если бы все вокруг покрыл глубокий снег. Платье купил мне дедушка, мы вместе заказывали его у швеи из соседней деревни и ездили на примерки. Это был последний подарок дедули.
— Ты такая красавица! Жаль, что твоего дедушки нет с нами, — будто прочитала мои мысли Лазира.
Мне оставалось лишь кивнуть. Родителей я не помнила, дедуля говорил, что их унесла лихорадка, еще когда я была младенцем, а прошлым летом не стало дедушки, и в этом мире я осталась совершенно одна. Теперь никто зимними вечерами не рассказывал сказки, коих дедуля знал превеликое множество, никто не готовил вкуснейшее запеченное мясо и некому было шутливо переругиваться с покупающими шкуры животных скорняками*, которые были частыми гостями в нашем маленьком охотничьем домике.