Феникс для снежного дракона
Шрифт:
— Вот как, — хмыкнул он. — И кто же этот идиот?
— Да как ты смеешь, — прошипела я, сжимая руки в кулаки. — Киран самый умный, самый благородный и самый смелый! Он…
— Ну просто образец для подражания и клад из добродетелей этот твой Киран, — едко проговорил Эйгар.
— Вот именно! Уж он бы ни за что не держал в своем доме двух любовниц и законную супругу, вынуждая их общаться и делать вид, что все так и должно быть! Только такие нечистые на руку драконы, как ты, делают, что считают нужным, и им плевать на приличия!
Эйгар схватил меня за плечи и притянул к своей груди.
— А известно ли тебе, девчонка, что этот твой Киран, которого
— Ложь! Гнусная ложь! — Я забилась в сильных руках шайраддана, но он не позволил мне вырваться.
— Я искал тебя по всему миру людей, я побывал во многих местах и понял, что кое в чем люди не сильно отличаются от драконов. Они также до безумия любят золото. Одним июльским вечером я забрел в таверну в Кторре, так кажется, назывался тот паршивый городишко. — Я вздрогнула. Город Кторр находился по соседству с Флиссом, и там действительно была таверна, в которую Киран любил захаживать после охоты. — Таверна была заполнена приезжими купцами, охотниками и уставшими крестьянами. Я заказал вина — мне приходилось делать вид, что я один из них, — и стал думать. Мои поиски ни к чему не привели, и я не знал, где искать тебя. Но тут ко мне подсел молодой охотник. Он представился Кираном. Мне понравилось то, что он неболтлив, но это длилось ровно до того момента, пока этот малый не стал пить один кубок за другим. Вот тогда язык у него основательно развязался. Он сказал, что у него скоро свадьба, вот только жениться он не хочет, потому что его родители сговорились с девушкой, за которую он должен выйти, еще когда оба — и жених, и невеста, — были детьми. А влюблен он в лучшую подругу своей нареченной. — Эйгар задумался, что-то вспоминая. Я слушала его рассказ, расширив от ужаса глаза. Сердце выкидывало странные вещи: оно то замирало, то снова начинало бешено стучать. Неужели это правда? Неужели Киран предал меня? — Лазира. Подругу девушки звали Лазира. И хотя Киран утверждал, что его нареченная красавица, каких свет не видывал, но уж слишком она непредсказуема и вспыльчива. Ему же по душе мягкая и тихая Лазира.
— Ты лжешь, — выдохнула я, но Эйгар продолжал, будто не слыша.
— Киран показал мне твой портрет в кулоне. И когда я увидел тебя, то сразу понял, что мои поиски наконец завершены, будто сами боги наконец послали тебя мне. Ты истинная дочь своей матери, у Белхрая в одной из книг есть ее портрет.
Я охнула. О кулоне знали только Киран и я. Это был мой ему подарок. Я заказала портрет тайно у проезжего художника, и он, по моей просьбе, поместил миниатюру в серебряный кулон. Киран всегда носил его с собой.
— Ты… ты мог его выкрасть, у кого-то расспросить, — я отчаянно хваталась за последние крохи надежды, пытаясь оправдать Кирана.
— Киран рассказал еще много чего: о вашем появлении с дедом в их городке словно из ниоткуда, о твоих огненных волосах и таком же темпераменте, о том, что твой дед будто умеет заклинать огонь. Когда твой жених напился так, что мог еле ворочать языком, он бросил одну занимательную фразу: «Что угодно бы отдал, чтобы эта свадьба не состоялась». — Это стало последней каплей. Я обмякла в руках Эйгара. Если бы он не держал меня, я бы точно упала. А безжалостный дракон продолжал: — И я предложил Кирану сделку: я сказал, что смогу выполнить его желание, что я как раз подыскиваю себе супругу и с удовольствием избавлю его от нежелательного брака. Он отказался от тебя за мешочек отборных рубинов.
— Он знал, что
Эйгар отрицательно покачал головой.
— Я посчитал, что его страх — малое наказание за предательство. Он ведь предал тебя, Риона. Точнее, продал.
— Почему ты не сказал мне об этом сразу как принес в замок? — мой голос прозвучал жалко.
— Я хотел, чтобы ты сама привыкла к жизни здесь.
— И запугивал, угрожая уничтожить мой город?
— Но я его не уничтожил. — Эйгар выделил «не». — Я знаю, сколько сил нужно, чтобы восстановить разрушенное.
— Все равно я тебе не верю, — покачала я головой. — Ты все это выдумал, чтобы заставить меня возненавидеть Кирана, забыть свою прежнюю жизнь и…
— Да его возлюбленная беременна! — повысил голос Эйгар. — Ты слепая, если не видела этого!
Я могла лишь широко распахнуть глаза от изумления. Лазира? Моя Лазира? Мягкая, нежная, лучшая из подруг — предательница? Но неужели за моей спиной эти двое… Нет, не могу поверить. Я начала вспоминать утро своей свадьбы: Лазира была такой несчастной и спрашивала, действительно ли я люблю Кирана. А когда я впервые показала ей свое свадебное платье, она расплакалась. Я-то подумала, что это от радости за меня и Кирана. А что, если все это время она страдала оттого, что не могла быть вместе с Кираном?
Мне хотелось топать ногами и кричать от ярости. Если бы рядом был Киран, то я бы влепила ему оплеуху и оттаскала за темные волосы, чтобы усмирить раненую гордость. Но рядом был лишь Эйгар, а значит мишенью предстоит стать ему.
— Пусти меня! — прошипела я, выворачиваясь из его крепких рук. — Это все ты! Ты во всем виноват!
— Ты должна была узнать.
В памяти всплыло воспоминание: снимающая мерки для платья Файри нараспев говорит: «Вы должны знать». Вряд ли ей было что-то известно про Кирана, но в целом она оказалась права.
— И что с того? — встряхнула я головой. — Если ты думаешь, что я расстанусь с мыслью покинуть это место, то ты ошибаешься. Пусть Киран женится хоть на самом Темном Жнеце, мне-то что за дело!
— Он не любил тебя, а ты не любила его, так что незачем так убиваться, — твердо сказал Эйгар, прижимая меня к своей груди, хотя я сопротивлялась изо всех сил.
— Да что тебе известно о любви! У тебя вместо сердца сугроб!
— Сейчас в тебе говорит лишь гордость, — продолжал Эйгар, будто не слыша. — Этот мальчишка тебе не пара. Ты бы свела его с ума через неделю.
— А кто же мне пара? Ты? — резко спросила я, ударяя кулаками по драконьей груди.
— Мы принадлежим к одному миру, Риона. И можем сделать так, чтобы этот мир принадлежал нам и нашим детям.
Руки Эйгара сомкнулись за моей спиной, и он усилил нажим, заставив меня почти упасть ему на грудь. Я не заметила, как губы Эйгара оказались в опасной близости от моих, мягко накрыв их.
«Он все-таки решил меня убить!» — мелькнула паническая мысль, после которой я начала бешено сопротивляться.
Рука дракона переместилась на мой затылок, не давая вырваться, а губы прикоснулись к моим, будто пробуя на вкус. И лишь спустя несколько мгновений я поняла, что его поцелуй больше не обжигает меня холодом и болью. Губы Эйгара были теплыми, а дыхание свежим. Дракон целовал меня нежно, словно опасаясь причинить боль, но его поцелуй становился все увереннее, наполняясь страстью.
Мне удалось отстраниться и выдохнуть:
— Что ты делаешь?
— Ты проиграла мне желание, — сказал он властно. — Сначала я хочу поцелуй.