Феникс сапиенс
Шрифт:
– Землевед, сколько можно гоняться за ветром? – говорит Мамаша. – Мы устали! Мы все трое беременны, нас тошнит. Вон Запевалу вчера рвало весь день прямо на плоту, который скоро весь пропахнет нашей рвотой! Давай встанем наконец и обустроимся нормально! Родятся дети, окрепнут немного – и отправимся дальше за твоей тайной ветра.
Землевед взял кусок веревки, обернул вокруг себя, крепко завязал петлей.
– Ладно. Почти согласен. Вот петля, давай примерим, – Землевед надел петлю на Мамашу, как пояс, оттянул, просунул в зазор два кулака:
– Вот, даю слово! Как только живот хотя бы одной из вас не пролезет в эту петлю, мы останавливаемся. Или раньше, если что-то найдем. А пока плывем. Здесь нечего искать – здешний
Временами шли короткие дожди, от которых прятались в маленьком шалаше на плоту. Но однажды в полдень на северо-западе все небо потемнело – не просто потемнело, а стало иссиня-черным.
– Скорей к левому берегу! – скомандовал Землевед.
Накрепко зачалили плот, сняли с него все ценные вещи и укрыли под деревьями. Мужчины бросились ломать жерди, женщины – рвать ветки с широкими листьями. В мгновение ока соорудили шалаш между двумя деревьями, сверху навалили веток, и тут грянул шквал с грохотом. Все забились в шалаш, прижавшись друг к другу – малышки тряслись, Красотка всхлипывала, Запевала схватила и обняла свой венец, скрутившись калачиком. К счастью, шквал прошел верхом, обломав толстые сучья старых деревьев, но не повредив шалаш. А после шквала хлынул небесный водопад, накатившая тьма озарилась непрерывными вспышками, грохот и треск вдавил головы в плечи – ох, как страшно! Куда страшней, чем грозы дома в начале сезона дождей. При этом вместо крепких хижин – хлипкий маленький шалаш, который тут же потек. И комок человеческих тел, который сверху прикрывали собой Землевед с Камнебоем. Вспыхнуло, затрещало и громыхнуло совсем рядом, и тут же снизу раздался вопль Запевалы.
– Что с тобой!
– Она уколола меня, сильно и больно! Антилопа больно уколола меня рогами! Она живая!
– Ну-ка, давай сюда свой венец! – закричал Камнебой. – Вот, сюда под ветки кладу. Не трогай, пока гроза не пройдет!
Скоро гроза прошла, ливень ослаб и превратился в затяжной дождь средней силы. Мужчины вылезли и стали снова ломать жерди, рвать ветки, наращивая и укрепляя крышу. Вскоре она перестала течь и наступил уют: там льет, там холодно и ветер, а здесь тепло и все рядом.
– Эй, эй, Запевала, ты чего к Камнебою прижалась? Ну-ка, двигай сюда.
– Мама, а оно больше не будет так страшно греметь?
– Эх, вытереться бы чем… Да все мокрое. Хорошо хоть тепло стало.
– Мамаша, вот сейчас бы в самый раз сказку. Выручай!
– И что вам рассказать, чтобы к месту? Про дом жирафа что ли?
– Да, да, давай про дом жирафа – самое время!
– Когда в саванне начался сезон дождей, когда одна за другой пошли грозы, один молодой жираф ходил по саванне и грустно ревел. «Ты чем недоволен?» – спросил встречный страус… Да, опять страус, он и в других сказках встречается… «Я хочу иметь свой дом! – ответил жираф. – Я не хочу мокнуть, я боюсь грома и молний, я хочу в дом!» «Ты же такой огромный! Такой высокий дом тебе никто не сможет построить», – страус задумался и стал ходить кругами вокруг жирафа. «Я придумал! – сказал страус. – Достаточно сделать дом для твоей головы. Ты засунешь в него голову – и тебе будет спокойно и уютно, а такой дом сделать просто – голова-то у тебя маленькая». Страус нарвал веток, поставил их шалашиком, покрыл корой, выдрал перо из своего хвоста и говорит: «Вот, отличный дом для твоей головы и украшение от меня в подарок», – и воткнул свое перо в крышу.
Закапал дождик, жираф опустился на колени и засунул голову в домик. «Ну как тебе в домике?» – спрашивает страус. «Очень хорошо, спокойно и уютно!» Жираф переждал дождик, вынул голову и пошел радостный пастись неподалеку. А потом пошел сильный дождь. Жираф снова сунул голову в домик и обрадовался, но потом у него намокла и замерзла шея. И сказал он страусу: «Твой домик хорошо спасает от слабого дождика, но при сильном дожде все равно мерзнет шея». Страус призадумался и сказал: «Надо надстроить
Павианы откликнулись на зов. Они наломали крепких веток и продолжили домик для головы, сложив их шалашиком в длинный-предлинный ход, такой же длинный, как шея жирафа, а сверху накрыли корой. И когда пошел сильный дождь, жираф опустился на колени и залез головой и шеей в новый дом. Ему стало хорошо, но тут хлынул ливень, загрохотало гроза. Туловище жирафа намокло и замерзло, и ему стало страшно. Переждав грозу, жираф вылез и стал грустно пастись неподалеку. «Что, опять недоволен?» – спросил страус. «Да, сначала было хорошо, но когда хлынуло и загрохотало, замерзло туловище».
Призадумался страус. «Тут павианы не помогут. Надо звать слона!». Он попросил павианов позвать слона, и они разбежались по саванне, чтобы найти его. Слон нашелся и согласился помочь несчастному жирафу. Он наломал толстых длинных жердей, составил их большим высоким шалашом, продолжив шейную часть дома, а павианы покрыли его корой. Так получился дом из трех частей: маленькая – для головы, средняя длинная – для шеи, большая высокая – для туловища.
И снова пришла гроза с ливнем. Жираф лег на брюхо и заполз в свой большой длинный дом. И было ему хорошо – тепло, сухо и не страшно. Потом гроза кончилась, выглянуло солнце, запели птицы, а жираф так и лежал в своем доме. «Ты чего лежишь, вылезай!» – сказал страус. «Мне и здесь хорошо, полежу еще немного», – ответил жираф. А потом, когда солнце стало палить изо всех сил, он как заревет! «Мне здесь плохо и душно, а я не могу выбраться, у меня поджаты ноги! Помогите!» «Надо позвать старого марабу, он поможет жирафу», – сказал страус.
И позвали старого марабу. Он сказал «Сейчас!», отошел на двести шагов, разбежался, взлетел и быстро-быстро полетел низко над землей клювом вперед. И прямо в зад жирафу. Тот взревел, вскочил, разметав далеко в сторону жерди, ветки и кору, потряс головой: «Как светло, свежо и свободно, и пусть меня умоет дождь и окатит ливень!» – вскричал жираф и весело побежал по саванне.
– Ну вот, дождь скоро кончится, мы разбросаем ветки шалаша и весело побежим по саванне, – подытожила Запевала.
Однако дождь шел весь остаток дня и всю ночь, то усиливаясь, то ослабевая. А наутро выглянуло солнце, запели птицы. Все друг за другом вылезли из шалаша, потягиваясь и протирая глаза. С деревьев все еще падали крупные капли, на берег пришлось выбираться через мокрые поваленные сучья. Зато речной простор был свежайшим и ярким, кое-где из зарослей поднимался пар, солнце уже по-настоящему пригревало и сушило жалкую мокрую одежду счастливых путешественников.
– Смотрите, что там из леса торчит на том берегу! – закричал Приемыш.
И правда, ниже по течению на правом берегу над деревьями возвышались толстые круглые столбы и полуразрушенные стены – много столбов и стен. Они были обломаны на разной высоте. Между двумя самыми высокими столбами лежала перемычка, на которой росли кусты. Кусты и даже небольшие деревья росли и на торцах столбов. Лесистая долина плавно поднималась от реки и заканчивалась обрывистыми горами с розовыми скалами – в их расщелинах зацепились кривые деревья. В одном месте под обрывом тоже выглядывали из кустов какие-то столбы и стены – на том берегу просматривалось что-то интересное.
– Еще один курзыц? – спросил Остроглаз.
– Не уверен, – ответил Землевед.
– Посмотрим? – спросил Камнебой.
– Посмотрим, конечно, посмотрим! – закричал Приемыш.
– Ну ладно, пристанем к тому берегу, дайте только просохнуть и прогреться после вчерашнего.
Камнебой не оценил круглые столбы:
– Столбы сложены из плохого мягкого камня – из небольших блоков. Потому и обрушились. Их разломали корни деревьев. Вон та перемычка с кустами тоже скоро обрушится, удивительно, как она еще держится.