Феникс в огне
Шрифт:
— Об этом точно можно будет сказать только тогда, когда его доставят в больницу. Однако кровотечение остановилось, а это хороший знак. Врачи заявили, что если Рудольфо останется жив, то благодарить за это нужно будет вас. — Габриэлла смолкла, нагнулась и подняла что-то с мозаичного пола. — Почему она разбита? — Ее голос задрожал, как и рука, сжимающая обломок шкатулки орехового дерева. — Где все остальное?
Женщина опустилась на четвереньки и принялась лихорадочно шарить по полу.
— Габриэлла!
Джош присел рядом и положил руку ей на плечо. Он пытался ее успокоить, утешить, подготовить к тому, что собирался ей сказать. Сквозь тонкую ткань рубашки его рука ощутила тепло ее тела.
— Охранник забрал содержимое шкатулки. Должно быть, именно оно ему и было нужно. Насколько я понимаю, он взял то, что вы с профессором Рудольфо считали так называемыми камнями памяти.
Лицо Габриэллы одновременно исказили сразу два выражения. Джош еще никогда не видел ничего подобного. Ее глаза показывали бесконечное опустошение, но губы сжались в тонкую яростную полоску. Женщина уставилась на деревянные обломки, зажатые в руке. Прошло две секунды, пять, десять. Наконец она подняла голову. Теперь у нее на лице не оставалось ни следа от глубокой скорби и бурлящего гнева. На нем была написана только решимость. Джош поразился способности Габриэллы так быстро восстанавливать жизненные силы.
— Сейчас нет времени говорить обо всем этом, — сказала она. — У нас слишком много дел. Полиция найдет другой способ спуститься сюда и обязательно захочет узнать, что здесь произошло. — Габриэлла еще раз взглянула на развалившуюся мумию, на куски расщепленного дерева. — Мне нужно ехать в больницу. В машину «скорой помощи» меня не пустили. Сказали, что я не являюсь близкой родственницей.
Она тряхнула головой, словно собираясь с мыслями, и вьющиеся локоны пустились в пляс. Джош вспомнил локон Сабины, выбившийся в момент похищения шкатулки.
— Прежде чем уйти отсюда, мне нужно убедиться в том, что я избавилась от всего, что могло бы породить слишком много вопросов об этом месте. — Габриэлла снова всмотрелась в мрак подземного лаза. — Вы хоть представляете себе, как здесь все испортили? — Она шумно вздохнула и обернулась к Джошу. — Кстати, а с чего это вы вдруг вздумали здесь копать?
Ее взгляд сверлил его насквозь. Не было и речи о том, чтобы объяснить ей все сейчас, даже если бы Джош захотел это сделать. Правда, он сам не мог сказать, хочет ли этого.
— Я увидел на стене пятно другого цвета и по его форме и размерам предположил, что за ним что-то есть.
Джош не знал, поверила ли ему Габриэлла, однако настаивать она не стала.
— Вы поможете мне закрыть проход? Мне бы не хотелось, чтобы туда лазали посторонние. Как знать, что они могут там испортить?
Они принялись работать бок о бок, быстро набрасывали землю в отверстие и утрамбовывали ее слой за слоем. Кожа на ладонях у Джоша, и без того содранная еще тогда, когда он разрывал землю руками, теперь начала отрываться лоскутами.
— Сейчас я не буду вдаваться в подробности. Но мне очень нужно, чтобы вы соврали, придумали что угодно, но ни словом не обмолвились об этом тоннеле, когда полиция заговорит с вами о том, что здесь произошло. До тех пор, пока я сама там не побываю, туда никто не должен проникнуть. Когда полиция спустится в склеп, нам надо будет каким-то образом проследить за тем, чтобы она сделала фотографии, собрала улики и убралась восвояси. Мне нужно закрыть гробницу до того момента, когда… Если вы скажете хоть слово, если только намекнете о том, что здесь есть подземный лаз, то карабинеры обязательно захотят его осмотреть. В этом тоннеле не было никого с тех самых пор, как гробница была запечатана. Все, что мы там обнаружим, будет бесценно. Эта находка совершенно уникальна. Вы сможете выполнить мою просьбу? Пожалуйста!
Все это Габриэлла проговорила хриплым шепотом, словно строжайшую тайну.
— Подземный лаз все равно никак не поможет полиции установить, кто ранил профессора. Поэтому я ничего им не скажу.
— Обещаете? — Ее голос по-прежнему был проникнут беспокойством. — Что вы скажете полиции насчет того, где находились в момент выстрела?
— Я скажу, что находился наверху, услышал выстрел, увидел убегающего охранника и спустился вниз, чтобы оказать помощь пострадавшему.
Габриэлла кивнула и снова принялась за работу.
Теперь уже двое — Малахай и Габриэлла — попросили Джоша солгать полиции. Сам он тоже не горел особым желанием оказаться втянутым в расследование, но вовсе не потому, что хотел что-либо скрыть.
Однако Райдер не мог сказать, что же заставило Малахая и Габриэллу обратиться к нему с этой просьбой.
— Джош, пожалуйста, поторопитесь. У нас осталось совсем мало времени.
Не обращая внимания на разодранные ладони, он снова принялся сгребать пригоршнями землю, утрамбовывать ее, накладывать слой за слоем. При этом Райдер гадал, знала ли женщина, погребенная здесь, о том, что могла убежать из склепа.
Джош вдохнул земляную пыль, закашлялся и подумал о том, как же это поразительно, что за тысячу шестьсот лет никто не обнаружил ни гробницу, ни подземный ход. Ему захотелось узнать, сколько еще тайн погребено вместе с Сабиной.
ГЛАВА 14
Со стороны входа послышался скрежет. Габриэлла и Джош подняли головы и увидели, что к ним в склеп спускается алюминиевая лестница. На ее верхней ступеньке показался черный полуботинок, затем другой, и наконец появился какой-то мужчина.
— Я следователь Александр Татти из НТПА, — представился он на вполне сносном английском. — И у нас, как видите, новая лестница.
— Nucleo per la Tutela del Patrimonio Artistico [3] — это ведомство, которое занимается охраной произведений искусства и исторических ценностей, а также розыском и возвращением похищенных работ, — объяснила Джошу Габриэлла.
Она быстро отошла от только что засыпанного тайного хода и присела на корточки перед мумией.
3
Отдел защиты произведений искусства (ит.).