Феникс в полете (Империя тысячи солнц - 1)
Шрифт:
Барродаха вдруг пробрала дрожь. Значит, Омилов не врал. Он с уважением покосился на свой палец.
– Пожалуй, мне лучше идти, сенц ло'Барродах. Бори бросил на него пристальный взгляд.
– Ты знаешь должарианский?
– Чуть-чуть. Учу понемногу. Надо же в конце концов уметь разговаривать с победителями на их языке.
– Он ухмыльнулся.
– И мне известно, что вы, должарианцы, совсем помешаны на своих титулах и всем таком - даже больше, чем чистенькие. Никогда не помешает знать такие штуки, когда говоришь с тем, кто заказывает музыку.
Этот, пожалуй,
– Мудрое решение, только не называй меня должарианцем, когда нас может слышать кто-нибудь из Истинных. Я бори, а они не любят, чтобы нас путали с ними.
Он жестом предложил Андерику снова сесть.
– Не уходи пока. Я хочу, чтобы ты рассказал подробнее про Таллиса и логосов. Почему этого не заметил никто из экипажа, и как это обнаружил ты?
Андерик начал свой рассказ. Барродах любовно поглаживал палец и обдумывал все "за" и "против" смещения Таллиса.
Впрочем, сначала надо разузнать о его амбициях. На вид он достаточно умен, чтобы знать свое место, - уж во всяком случае, умнее этого кретина Й'Мармора - но с этими рифтерами никогда не знаешь наверняка.
Он развалился в кресле и принялся слушать рифтера, улавливая невысказанное, оценивая человека со всеми навыками, что он приобрел за двадцать лет службы, при которой малейший неверный шаг означал медленную, мучительную смерть. Только позже до него дошло, что то же самое можно было бы сказать и про жизнь среди рифтеров.
Гвардеец Реммет неподвижно застыл на часах перед дверью - лучемет под положенным углом в сорок пять градусов перед грудью, ноги чуть расставлены - и тщетно пытался унять неприятный холод в животе. Он состоял в личной охране Аватара уже более семи лет, стальная дисциплина тарканской гвардии закалила его так, как обычному должарианскому солдату и не снилось, но никогда еще ему не доводилось слышать жутких звуков, что неслись из-за двери за его спиной. Нечеловеческая мука в них сводила на нет все известные ему способы сохранить контроль над своими нервами и войти в так называемый дежурный транс; мышцы его шеи сводило с каждым новым воплем.
Реммет не отличался особым воображением, но он до сих пор ощущал на себе единственный взгляд, который бросил на него сенц ло'Эводх. Взгляд этот пронзил его насквозь, до самых костей, словно прощупав его уязвимые места и придя к выводу, что на него не стоит тратить сил.
Всей душой своей Реммет молился Долу в воплощении Властелина-Мстителя, чтобы ему никогда в жизни не довелось стать объектом этого высокого человека с татуировкой на бритом черепе. Тщетно пытался подавить он ту предательскую часть воображения, что рисовала ему картины тех истязаний, результатом которых были эти жуткие вопли. Хуже всего было то, что он представления не имел, на что это похоже. Когда особенно мучительный вопль резанул ему слух, он напряженно выпрямился и сосредоточил взгляд на картине, висевшей на противоположной стене коридора. До конца его дежурства оставалось еще три часа; он знал, что это будут самые долгие часы в его жизни.
– Блин! Ну и расстояния у вас здесь, - пробормотал Локри, ускоряя шаг.
Монтроз неодобрительно покосился на него.
– Это дворец, - возразил он, без труда поддерживая темп.
– Ему и положено быть большим.
С другой стороны от него торопливо шагал рыжий паренек; глаза его были широко раскрыты от возбуждения. Монтроз улыбнулся Иварду, радуясь про себя, что мальчишка забыл про ленту келли на руке.
– Ну как, Рыжик, нравится? Ивард оглянулся на него.
– Это... это как в чипе, - воскликнул он.
– Нет, лучше!
– Он поднял лучемет и прицелился в воображаемую мишень.
– Надеюсь, мы встретим еще этих должарианцев.
– Надеюсь, что нет, - буркнула Грейвинг, хлопнув его по руке с оружием.
– Пустая твоя башка!
Ивард пустился в спор с сестрой. Почти сразу же Крисарх замедлил шаг, оказавшись рядом с Монтрозом.
– Вы можете снять с него эту ленту? Монтроз покачал головой.
– Не знаю, - тихо ответил он.
– У меня есть чип по биологии келли, но я никогда не просматривал его до конца.
– Это может его отравить?
– Боюсь, что может, - признался Монтроз.
– И главное, если лента опасна для него, она уже сделала свое дело. Даже если я ампутирую руку с лентой, гены келли скорее всего уже проникли в его кровь. Операция ничего не изменит - разве что другая такая же "лента" вылезет в любом другом месте у него на теле.
– Нам надо найти для него врача-келли, - пробормотал Брендон, отворачиваясь, чтобы проверить, нет ли кого в боковом коридоре.
Нам? Монтроз удивленно поднял взгляд и увидел, что капитан тоже внимательно смотрит на Крисарха.
– Нет, - произнес вдруг Брендон, резко сворачивая.
– Сюда.
– Остальные повернули следом за ним.
– Если у них есть пленные, они держат их здесь...
– Он снова ускорил шаг.
Монтроз шел медленнее, тщательно проверяя боковые коридоры. Вийя шла рядом, не сводя глаз с эйя, которые перемещались с неожиданной скоростью.
– А если он найдет кого-нибудь из своих родных?
– спросил врач.
Вийя скривила рот:
– Семион лит-Аркад поднимется ко мне на борт только в качестве пленника.
– Поднимется?
– переспросил Монтроз.
– Уж не думаешь ли ты, что мы там найдем кого-то? Она пожала плечами.
– Любой запертый здесь приговорен к казни или к более долгой и мучительной смерти.
– Но ты позволила ему искать.
– Он выведет нас к кораблю, - невозмутимо сказала она.
– Самой мне его не найти.
Идущий впереди Крисарх резко остановился и несколько раз легко дотронулся до стены. Одна из панелей скользнула в сторону, открыв компьютерный пульт.
Монтроз протянул руку, чтобы остановить Вийю. Та избежала прикосновения, но все же остановилась. Остальные сгрудились вокруг Брендона, торопливо набиравшего шифр; Грейвинг отвела брата чуть дальше по коридору и негромко говорила ему что-то. На панели вспыхнул красный огонек - компьютер идентифицировал Крисарха.
Увидев, что остальные заняты своими делами, Монтроз снова наклонился к ней.