Феникс. Исцеление любовью
Шрифт:
Однако искомые объекты поблизости не обнаружились. Оказавшись в салоне, Вика постаралась успокоиться. Ладно, о деталях можно будет вечером переговорить с Горным – начальником охраны отца. Влад – нормальный мужик и наверняка сможет разрулить ситуацию, не посвящая его в лишние подробности.
Глава 1.3. Стёпка
Максим Каверин – так в жизни звали Квазимодо по паспорту – посадил Степана (именно этим именем успел представиться малыш) на заднее сиденье и пристегнул его ремнём безопасности. Убедившись, что маленькому пассажиру
– Петь, Каверин, – отвлёкся от юного пассажира Максим, когда собеседник на другом конце принял вызов. – Сегодня твоя смена? Отлично. Если я подъеду в течение получаса, осмотришь одного непоседу на наличие увечий? Нет, ничего страшного. Спасибо.
Бросив телефон на пассажирское сиденье, Макс включил зажигание и посмотрел в боковое зеркало. В поле зрения попал красный «Bentley», не спеша проехавший сзади. Едва заметная улыбка появилась на лице – делает успехи… Когда покинули тёмные стены парковки и выбрались на улицу, Максим нарушил царившее в салоне молчание:
– Ты знаешь, как позвонить родителям? Они, наверное, волнуются.
Мальчик смотрел на огромные столичные небоскрёбы, восхищённо хлопая глазами, и, похоже, не слышал адресованных ему слов. Спустя несколько минут современная городская архитектура перестала вызывать искренний интерес. Маленький Степан перевёл взгляд на своего защитника и, широко улыбнувшись, сказал:
– А ты крутой.
– Да ладно? – выразил поддельное удивление Максим, найдя малыша в зеркале. – С чего ты взял?
– Как это «с чего»? Не испугался той мегеры на огромных каблуках!
Учитывая, с какой экспрессией были произнесены, эти слова не могли оставить его равнодушным. Каверин громко рассмеялся, представив, что бы ответила на них девушка.
– Ну, не такая уж она и страшная была, та мегера.
– Ничего себе нестрашная! – негодовал Стёпка. – Она как вышла из машины, как посмотрела на меня! А ты видел её губы? – никак не успокаивался он. – Они были такие красные, как будто она крови напилась! И машина у неё красная. Она, наверно, любит кровь… И мою тоже бы выпила. – Малыш благодарно посмотрел на Макса: – Хорошо, что ты со мной был, а то я бы не знаю, что делал. Я бы с ней не справился!
Каверин кивнул, чувствуя, как улыбка становится шире. Стёпка всё больше завоёвывал его сердце. Интересно, сколько ему? Девять? Десять? А может, и того меньше? Что он вообще делал на той парковке один? Затормозив на светофоре, Макс воспользовался моментом и обернулся назад:
– Так мы будем звонить твоим родителям? – попытался вернуть первоначальную тему разговора Каверин.
Сияющее лицо мальчика вдруг померкло, а губы крепко сжались в тонкую нить.
– У меня нет родителей.
Максим нахмурился: нужно
– А с кем ты тогда живёшь?
– С бабушкой, – Степан вытер нос тыльной стороной ладони.
– Тогда, наверное, нужно сообщить бабушке, где ты, – предположил Макс, посмотрев на светофор, который уже успел переключиться на зелёный.
Машины впереди стояли на месте. Где-то позади раздался звук клаксона.
– Чёрт, похоже, мы попали в пробку.
– Наверное, – со знанием дела согласился малыш, даже не посмотрев в окно. – А можно… – Он замолчал, задумчиво рассматривая пальцы рук. – А можно позвонить бабушке, когда врач скажет, что со мной всё хорошо?
– Почему?
– У неё сердце болит. Она мне так говорила. Если ей будет плохо, она умрёт, и я останусь совсем один.
– Почему ты решил, что она должна умереть? – улыбнулся Каверин.
– Не знаю, – пожал плечами малыш. – Я слышал, как бабушка говорила тёте Маше, что если будет переживать, сердце не выдержит.
Максим обернулся и погладил его по голове, взъерошив неаккуратно лежавшие волосы:
– Всё будет хорошо. Мы не позволим, чтобы с ней что-нибудь случилось. Какие ж из нас тогда джентльмены, верно?
Задержав глаза ещё ненадолго на печальном лице Степана, он отвернулся к дороге. Несколько минут они сидели в полной тишине, пока стоявшие впереди машины не начали движение. «Фольксваген» Макса плавно тронулся с места и медленно поехал вперёд. Такими темпами придётся отменить назначенную встречу. На губах появилась ухмылка: да неужели! Значит, его услышали свыше. В кои-то веки…
– А тебя Вазимода зовут, да? – голос Степана вытащил из собственных размышлений. – Странное какое-то имя, – продолжал рассуждать он. – Я такого никогда не слышал.
– Почему ты так решил?
Внутри зашевелилась неуверенность. Чёртовы комплексы!
– Красная мегера тебя так назвала. Сказала, что ты – Вазимода.
С губ Макса сорвался смешок. Маленький, а детали замечает на «раз»: ему бы в спецслужбы.
– Меня зовут Максим. – Он бросил на Стёпку озорной взгляд в зеркало заднего вида. – Каверин Максим.
– Получается, она обозвалась?! – возмутился малыш. – Вот же какая! А кто такой Вазимода? – рассуждения, умозаключения и новые вопросы сыпались как из рога изобилия.
– Ну… – подобрать нужные слова было сложно.
Обсуждать свою внешность, даже с незнакомым малышом, оказалось сложно. Ахиллесова пята, мать её! Никогда не считал себя красавцем, да и в зеркало смотрелся через раз – не до этого было, зато теперь взор то и дело цеплялся за увечья, а мозг болезненно реагировал на любой косой взгляд или слово.