Феникс
Шрифт:
Мой конь последовал за воином, везущим Терри. Я махнул на прощание и полетел вперед.
47. Когда пробуждаются красавицы
Замок Горо стоял невдалеке от довольно-таки крупной деревни Лад, названной так по имени здешнего хозяина, проезжая через которую мы увидели алое зарево к югу от нас.
– Маро, – сказала старушка крестьянка в опрятном платье и теплой телогрейке, которую она накинула на себя второпях, выскакивая на улицу, отчего вся она была застегнута сикось-накось. Старик у забора снял шляпу, его примеру последовали другие мужчины, высыпавшие поглазеть на красивое зрелище из ближайшего кабака.
– Что это значит? – спросил я наугад, и мне ответили сразу несколько голосов.
– Адский принц резвится.
– Его адское высочество изволит баловаться.
– Бузит, проклятый. Скоро правее загорится… На что спорим, что правее?
И точно, как по заказу, вспыхнул еще один костерок поменьше.
– Ланцы…
– И часто тут такое? – Зрелище останавливало внимание. И вправду, не каждый же день видишь, как палят соседей.
– Случается, а как же. Проклятый недоносок, – вставила словцо пышная крестьянка, – скоро беженцы, погорельцы с Маро и с Ланцы побредут. Вот слез-то…
– Сам золотой, а волосы у него из серебра. Молод и ужасен, – загнусавила бабка.
– Сама ты ужасна! Карга старая, а принц красив, пригож, даром что золотой, – парировала девица.
– Полно. Поехали! – торопил Морей. За то время, что мы добирались до чугунных ворот, вспыхнули еще две деревни.
С удивлением я заметил, что последние представления уже утратили для меня свою новизну и привлекательность. Поэтому я опустил голову и вошел вслед за своими людьми во внутренний дворик замка. Теперь я мог думать только об одном – удастся ли Ангелике спасти Терри.
Оказавшись в замке, я ощутил себя вдруг стрелой, летящей прямо к цели. Я знал, что рано или поздно встречу здесь маму, но молил, чтобы это произошло попозже, когда все будет уже далеко позади.
Принцесса оказалась приятной блондинкой. Я уже видел ее в черной чаше Эльсинеля, но в жизни она оказалась еще лучше. Ее старинное платье необыкновенно шло к ней. Но не стоит забывать, зачем я здесь. Поэтому я напустил на себя непроницаемый видок и, наскоро представившись, изложил суть дела. Такая неучтивость с моей стороны могла бы, пожалуй, оскорбить и более современную особу вроде моей сестренки, но что делать? Всего одно сердечное слово, и я разрыдался бы как ребенок. Губы мои дрожали и… думаю, что девушка, а она была добрая и необыкновенно милая и чувствительная, – все поняла и, не спрашивая с меня невозможного, приказала принести Терри, что мы сразу и сделали.
Пожилая ключница, вызвавшаяся помогать целительнице, увела меня как маленького за руку, беседуя со мной при этом голосом доброй сказочницы.
Через некоторое время, вернувшись в компании с юркой шустрой старушкой, ключница поставила передо мной на обшарпанную старенькую табуретку кружку коровьего молока.
– Все с вашим другом будет как надо. А как не надо – не будет, – странным образом утешила меня хлопочущая служанка, лишь только ее подруга вышла из комнаты. – Ведь это божественная Ангелика! В легенде сказано, что она и мертвых оживляла. А уж ваш-то друг, как есть мертвяк, воистину, по-другому и не скажешь.
Я попытался отвязаться от ведьмы и найти маму.
– …Она тут людям раны заживляла, руки, ноги приращивала. Насмотрелась чудес, помирать можно. Пока на том свете за меня новости никто не растрезвонил! – трещала она.
– Вы на этом свете еще, наверное, не всем рассказали, – подталкивал я шумовой аттракцион к двери.
– Возьмем, к примеру, нашего кузнеца, так драконы принца ему поллица сожгли. Или сам ненароком спьяну глазу на жаровню, прах его так разэдак! Свалился. Так она, чудесница, его писаным красавцем сделала, а был, надо сказать, урод уродом…
«Умри и поговори об этом с кем-нибудь из своих прадедов», – внушал я.
– …урод уродом, даже я, на что стара, а на такого не польстилась бы.
«На тебя, можно подумать, польстится кто-нибудь, держи карман шире».
– Одну только девочку-ангелочка белокурого, что сама же привезла, поднять не может. А та спит, как принцесса из сказки, и ждет своего принца.
– Девочка?
– Ну да, как сказоч…
«Нет слов, как мне уже надоела эта чертовка!»
– …За пару монет могу сводить полюбоваться, как со Святого острова! Тут таких и не сыщешь. Кто не придет, я первым делом веду на красоту такую полюбоваться.
Денег у меня не было, но я пообещал заплатить, и трещотка, делать нечего, повела меня за собой.
Длинный коридор казался бесконечным. Хорошо было бы побродить тут в одиночестве, выглядывая через бойницы и разведывая лестницы и тайные лазы. Я вздохнул, но неожиданно коридор закончился, словно переродившись теперь в небольшую залу. Посреди которой на укрытом золотой парчой столе, под большим одеялом со свисающими по краям тяжелыми кистями, как на погребальном покрове, лежала девушка. Лицо ее было открыто – значит, жива. Я подошел поближе.
– Боже! Лаура! – Я чуть не сшиб с ног говорилку.
Вот и она – сон наяву, я смотрел, боясь, прикоснувшись, спугнуть видение. Она была в точности как в тот день в крепости, даже кофточка… Лаура! Я погладил светлые, почти что белые волосы.
– Никак признали, господин?
Я заслонил девушку собой, не желая, чтобы еще кто-то видел ее. Она лежала, такая красивая, нежная и вместе с тем неподвижная. Я склонился к самым ее губам, вслушиваясь в дыхание.
– Милая моя Лаура. – Ее волосы пахли, как ни у кого на свете больше не пахнут волосы, – травой и цветами, я коснулся щекой лилейной щечки девушки, сердце отчаянно билось. Приблизился губами к ее нежным, холодным губам, передавая им свое тепло.
Вдруг длинные ресницы вздрогнули, я отскочил, и тут же моя принцесса открыла глаза и посмотрела на меня.
– Ой, вы кто? – спросила она, садясь и отодвигаясь к опасному краю стола.
– Чудо! Чудо! – заголосила вздорная баба, но и не подумала исчезнуть.
– Это же я – Карлес. – Голос прозвучал неестественно грубо. Я глотнул слюны. – Ну посмотри же на меня.
– Не-ет… – Она не верила. Да, я бы тоже не поверил.
– Помнишь крепость, краеведческий лагерь? Я, Павел, Андрес, Светка, Хельга нашли не указанную на плане дверь?