Феникс
Шрифт:
— Не называй меня так! Ты мне не мать! — прошипела, отправляя ей мечущий молнии взгляд.
— Ленни! — рыкнул на меня папа с укоризной.
— Вот оно как! — горько усмехнувшись, тихо посмеялась. — Ну что ж, желаю вам счастья. Только без меня. — и не долго думая, я направилась к двери, мечтая, как можно скорее уйти отсюда.
— Эллен, перестань так себя вести! — папа схватил меня за руку. — Дай все объяснить, а потом уже делай выводы.
— Не сегодня, отец. — впервые в жизни я назвала его так. Холодно. Отрешенно. Без эмоций.
—
Если скажу, что мне не было больно, солгу. Мне было до одури плохо, но сначала, на душе стояла лишь пустота. Только когда до мозга начала доходить вся суть, меня накрыло лавиной отвратительных ощущений. Противный вкус предательства присутствовал на языке, своей горечью отравляя мой организм. Сердце обливалось ядовитой кровью, заставляя густеть жидкость в венах от своей отравы.
На трясущихся ногах я приблизилась к скамье. Идти более не могла, организм накрыла дикая слабость, хотелось просто упасть на землю и не вставать. Слёзы, наконец, нашли выход. Лавиной потекли из глаз, распаляя и до того горящую огнём кожу.
«Больно! Как же больно!»
Из-за обиды я не могла думать рационально. Винила всех, кроме себя. Отец старался что-то объяснить, пытался меня вразумить, но я не слушала. Детская травма стала причиной. Я не хотела видеть мать рядом с ним. Она принесла нам обоим столько боли и страданий, что я не могла её простить. Как ни старалась.
Обняв себя за плечи, в надежде унять дрожь, я продолжила тихо всхлипывать, капая слезами на сырой асфальт. Прохладный ветер обдувал горячую кожу, вызывая мурашки по телу, и понемногу высушивался слёзы. Некоторые из них забирал с собой, тем самым желая унести и мою боль.
От всех ощущений у меня пропали все органы чувств. Я не замечала ни запаха дыма, вечно витающего по городу, не слышала ни единого звука от машин, прохожих, или же птиц, просто пропала. Осталась один на один с собой. Даже тяжелую руку, сжавшую моё плечо, почувствовала не сразу.
Подняв наполненные слезами глаза, я пару раз моргнула, пытаясь выдавить жидкость. Только после смогла увидеть перед собой немного размытый силуэт Эшая. Его обеспокоенное лицо. Нежный взгляд. Любимые тёмные глаза, искрящиеся обещанием защиты. Мужчина что-то говорил, но из-за пелены, застлавшей уши, я не могла разобрать ни слова.
— Эш… — прошептала, потянувшись к надежным плечам. Без колебаний меня заключили в объятия, нежно сжимая крепкими руками. — Забери меня отсюда. — тихо всхлипнула, прижимаясь щекой к его груди. Мужчина сразу же поднял меня на руки и направился в сторону припаркованного автомобиля
Он привёз меня к себе. Вопросами не мучил, словно знал, что произошло. А может, так и было, ибо то, как он себя вёл, после того, как забрал из больницы, казалось странным. Расспрашивать я его тоже не стала, мне не хотелось говорить. Просто свернулась калачиком и сидела так достаточно долгое время.
Телефон разрывало из-за вибраций. Папа пытался связаться со мной,
Уснула прямо на диване в той же самой позе, что сидела всё это время, но проснулась уже в большой кровати, бережно укутанная в одеяло. Сразу поняла одно, что это была не та комната, в которой я ночевала после возвращения из больницы. Здесь я находилась впервые.
Осмотреться не дали голоса, звучавшие из глубины дома. Бегло поднявшись на ноги, я поспешила выйти из комнаты и там уже действовала тише, осторожно крадучись шла к гостиной. Вот только везение сегодня было не на моей стороне. Я случайно задела вазу с цветами, из-за чего та с громким звуком разбилась вдребезги, выдавая меня.
Голоса сразу стихли. Заходить я не спешила, просто стояла рядом с осколками, считала удары обезумевшего сердца и от страха закусывала нижнюю губу.
— Ленни, выходи.
После смешка от Эшая пришлось сдаться и, жадно втянув носом воздух, завернуть в гостиную. Мои опасения подтвердились. Здесь был папа. Заметив меня, он сразу же подорвался на ноги и ринулся в мою сторону, намериваясь обнять, но я резко отпряла, всем существом выказывая, что не желаю подобных нежностей. Обида до сих пор топила сердце ядовитой кровью.
Разговор был не самый легкий, отвратное настроение стало ещё более мерзким, но хоть чувство пустоты прошло. Я сполна вкусила потоки эмоций, захлебнувшись в вине. Я винила себя. Во всём.
Нужно было сразу выслушать отца, а не устраивать концертов, но старые раны не позволили. Заставили совершить новую ошибку, из-за которой я чуть не возненавидела близкого мне человека.
Оказалось, что мать вышла на связь уже очень давно. Отец обрубил все её желания на корню сразу же, старался с ней не контактировать, но Дария не сдавалась. Все те ощущения, что преследовали меня раньше, были непросто паранойей, мать следила за мной. Каждый раз, когда я возвращалась домой, она шла следом. Только непонятно зачем.
После того, как мы вылезли из долгов и стали жить более-менее нормально, она усилила нападки на отца. Стала шантажировать, применяла все мыслимые и немыслимые способы, дабы вернуться «любимую» семью, но папа, слава Богу, не велся на её ухищрения. Даже здесь я зря его обвинила. Он стал думать головой, а не сердцем.
На некоторое время попытки матери «наладить контакт» прекратились. Отец уже и забыл о её появлении, но в день аварии она вновь объявилась прямо на пороге нашего нового дома. Мне повезло, я уже тогда уехала на студию, а вот папе такой чести не выпало. Мать проела всю плешь и в конечном итоге осталась у нас, сославшись на то, что ей больше негде жить. Отец быстренько договорился с Эшаем, чтобы тот присмотрел за мной, а сам старался выдворить незваную гостью вон до моего возвращения. Вот только всё пошло не по плану.