Феномен Локотской республики. Альтернатива советской власти?
Шрифт:
В бригаде распространился слух, что на пути из объединенного штаба в бригаду неизвестными убит начальник штаба. Выпустили листовку, в которой предупреждали, что за смерть начальника штаба бригады немецкие захватчики расплатятся своей кровью. 500 экземпляров листовок сбросили с самолета около поселка Локоть.
Начальника же штаба перевели к партизанам, действовавшим в Ромасухских лесах, предупредив его о том, что он «убит» и что поэтому он должен как можно меньше встречаться с людьми.
Два «террориста» уже с нашим заданием направились
Вскоре мы встретили двоих солдат из роты легионеров, перешедших на сторону партизан. Они сообщили, что многие в их роте настроены против немцев.
С этими солдатами пришлось поработать немало, прежде чем они согласились снова вернуться в роту: они должны были, возвратившись в роту, убедить солдат перейти на сторону партизан. Действовали они довольно энергично и в короткий срок добились своего. Рота организованно перешла на нашу сторону, оставив на месте пять убитых, оказавших сопротивление.
Это был не первый наш опыт по привлечению к нам солдат из стана врагов.
Еще раньше перешли к нам артиллеристы, которые перед своим уходом вывели из строя несколько немецких орудий.
Радист Романа Андриевского Женя Присекин уже три плановых сеанса не выходил в эфир. Это сильно тревожило нас.
Близился час освобождения Брянщины от фашистских поработителей. По ночам порывы ветра доносили глухой рокот артиллерийской канонады. Советские самолеты все чаще и чаще стали пролетать через партизанский край. По данным партизанской разведки, они бомбили скопление войск и военной техники врага, его эшелоны. Немецкое командование спешно перебрасывало свои штабы дальше на запад. Готовилась к эвакуации из поселка Локоть и группа разведки «Видцер». В этой обстановке необходима была личная встреча с Романом Андриевским.
Он явился точно в назначенное время, был бодрым, подтянутым, восхищался наступательными действиями Красной армии. Прежде всего, я спросил его, почему он не выходил в эфир. Роман объяснил, что пользоваться радио было невозможно, так как у рации все время дежурил немец. Затем Роман передал список немецкой агентуры, которая остается в Орле и в Брянске, а также шпионов, обязанных после выполнения заданий возвратиться к немцам, перейдя линию фронта.
Для Колупова он принес записку от шефа. В ней говорилось:
«Господину Колупову Андрею. За проделанную работу командование благодарит вас. Возложенное на вас задание считаем выполненным. К 10.ІХ.1943 г. вы должны выйти к линии железной дороги и явиться к майору охраны, где вас будет ждать наш представитель.
С приветом Шестаков».
На этот раз Колупова со мной не было, он остался в бригаде. Записку я взял.
Я интересовался возвращением «немецкой агентуры» из партизанского края.
— Вернулись трое, — ответил Роман.
— Как шеф оценил выполнение возложенных на них заданий?
— Недоволен. Говорит, что Котов и Харьков мало офицеров убрали, а третьему вообще не удалось до командования добраться.
Я сказал,
В заключение мы обсудили план его дальнейшей работы.
— Как вы мне посоветуете, отходить с немцами или оставаться? — спросил он.
— Этот вопрос уже решен, — ответил я, — Вы должны отходить на запад вместе с разведорганом противника и возглавить группу советских разведчиков.
— Есть отходить с немцами! — отчеканил Роман.
Здесь же было разработано задание, которое было передано Роману и его группе из восьми разведчиков, и определены способы связи с ними. Роману Андриевскому были даны также пароли, явки в Клинцах, Унече, Бежице и других городах, которые лежали по пути отступления «Виддера».
На прощание мы по-братски обнялись. Я пожелал Роману большого успеха.
По возвращении в штаб пришлось сразу же заняться Колуповым. Предстояло уговорить его вернуться к немцам. Мысленно я сочувствовал ему. Сколько будет радости у партизан при встрече с Красной армией, а вот Андрею придется от этого радостного дня уходить, вновь и вновь рисковать своей жизнью…
Пригласил его на беседу. Рассказал о встрече с Романом, об обстановке, сложившейся в связи с наступлением наших войск. Дал прочитать записку шефа. Он рассмеялся, но не сказал ни слова.
— Как ты, Андрюша, смотришь, — говорю, — если придется опять к ним?
— Я готов идти, если так надо.
— Вот и хорошо. Другого ответа я от тебя и не ждал.
Рано утром мы с Андреем распрощались. Тяжело было смотреть ему вслед. Уходил прекрасный разведчик. Уходил навстречу новым опасностям, в осиное гнездо врага.
7 сентября 1943 года, на рассвете, состоялась долгожданная встреча партизанского соединения с передовыми частями Красной армии. Неописуемы были восторг и ликование партизан. Больные партизаны чувствовали себя здоровыми. На митингах звучали речи, полные любви к Родине.
По распоряжению областного штаба партизанского движения партизанские бригады двинулись в Орел, где состоялся многолюдный митинг. Орловцы тепло встречали народных мстителей. Расстались мы, чекисты, с командиром бригады А. П. Горшковым и комиссаром А. Д. Бондаренко тепло, по-дружески.
Аппарат Особого отдела перебрался в поселок Локоть. Хотелось быстрее увидеть там наших разведчиков и подпольщиков, а также разыскать и обезвредить оставленных немецкой разведкой агентов.
Так мы встретились с начальником оперативной группы Орловского управления НКВД И. А. Шарабуриным. Он передал мне указание: одной части оперативных работников Особого отдела вместе со мной остаться в его группе, а другой — направиться в Орел.
Здесь же, в поселке Локоть, я вновь встретился с секретарем Орловского обкома партии А. П. Матвеевым. Он живо интересовался чекистской деятельностью в тылу врага. Я подробно рассказал ему обо всем, особенно о работе с Романом Андриевским.