Феномен? Синдром? Или?…
Шрифт:
Поскольку он пользовался поддержкой нашего высокочтимого начальства, то теперь заметка выпорхнула, и тем самым мы внесли свой посильный вклад в загрязнение ноосферы.
Я хотел бы этим ограничиться… Серьезный разговор на научном уровне — слишком большая честь для всех подобных материй. Это должно стоять где-то сбоку, подобно тому, как желтая пресса, которая поддерживает эти дела, должна быть отделена от солидных изданий. Все должны знать: в такой-то газете на таком-то месте можно прочитать про спиритизм! Там будет написано и про полеты в другие галактики, и это тоже ничего страшного, и это тоже не смертельно. Но это должно занимать свое место.
Реплика В. Д. Пекелиса: Олег Павлович, позвольте вам такой вопрос: «Литературка», как известно, проводит опросный эксперимент, выясняя
О. П. Мороз: Действительно, мы опубликовали анкету: помогают ли вам телесеансы Кашпировского? Ответы нужно высылать после первого сеанса и после шестого (потому что сначала ЦТ объявило про шесть сеансов, а потом стало от этого отказываться). Так вот, после первого сеанса у нас почта такова (предварительная): 70–75% пишут, что телесеансы не помогают. Как ни странно, данные находятся в противоречии с теми, которые приводит сам Кашпировский во время сеанса.
Юрий Горный, заслуженный артист РСФСР
И не могу ни спокойно обсуждать, ни смотреть на эти безобразия. Занимаясь деятельностью эстрадного гипнотизера 30 лет, я также был безответственным человеком. Мой учитель Григорий Гутман 60 лет демонстрировал на эстраде опыты с гипнозом. Мы очень дружили и всегда обсуждали этот феномен с социальной позиции. Точно знали, в каком регионе сколько гипнотиков, кому из нас и где легко будет работать. Словом, у нас эта служба была поставлена даже лучше, чем у нынешних социологов. Я предсказывал ферганскую ситуацию, когда узнал, что там выступали несколько гипнотизеров, которые во время концертов издевались и помыкали людьми. Такие «выступления» стимулировали их спонтанное немотивированное поведение.
Что касается Кашпировского, то он — бездарный исполнитель. В 1972 году он ездил с нами по Сибири и Казахстану, наблюдая нас и учась, потом, кажется, писал нам даже письма. В какой-то степени он многое у нас взял.
Тогда мы с Гутманом размышляли о новой суггестивной технике. Каким образом ввести человека в измененное состояние сознания, не прибегая ни к мистическим пассам гипнотизера, ни к словам «сон», «спать»? Мы подошли к новой технике с позиций науки, которая в будущем получила название «информатика». Мы искали пути, чтобы вводить человека в измененное состояние сознания, управляя информационными процессами.
Кашпировский, очень предприимчивый человек, также освоил эту технику, он много этим занимался. Недавно, выступая на телевидении в передаче «Человек и закон», я пытался обосновать, что телепсихотерапия в ее нынешнем виде — это не что иное, как бизнес-гипно-наркомания. Я готов обосновать, за счет чего эта популяризация идет! Я готов показать все эксперименты — телепатию, ясновидение, телекинез, — с помощью которых дурачили советскую науку и нас. А хотите — прямо сейчас! — продемонстрирую, как Кашпировский показывает анестезию?.. Впрочем, если вы лично желаете убедиться, что феномена нет, то придите домой, возьмите стакан с водой и поставьте туда кипятильник. Вода закипит, вы будете держать стакан с кипятком, и вам будет не больно! Товарищ Кашпировский нам преподает, что это его способности мастера анестезии, но это элементарные законы физики.
Так же нечистоплотно и анестезирование на уровне знаменитой хирургической операции. Давайте завтра я приведу сюда сотню гипнотиков и — не надо телевидения, а всего лишь по записке, посланной из Москвы куда угодно, — они выполнят все, что я прикажу! (Голоса из зала: «прикажите, прикажите!..»)
Сегодня на эстрадных площадках страны более двухсот гипнотизеров показывают психологические спектакли. По мнению советских ученых, это наносит вред психическому, нравственному здоровью советских людей. Несколько десятков исполнителей, имеющих разрешение Министерства культуры СССР на проведение психологических этюдов, также перешли на демонстрацию гипноза, что не имеет ничего общего с эстрадным искусством. Во время таких сеансов наблюдается явление гипнонаркомании, то есть болезненная повышенная внушаемость участников опытов. Это приводит к разрушению структуры личности, понижает ее способность к ситуационному анализу, стимулирует спонтанное немотивированное поведение. Вот почему надо принять меры по пресечению вредной деятельности подобных «деятелей искусств», посягающих на экологию психической среды советских людей.
В. С. Степин, член-корреспондент АН СССР
Завершая дискуссию, не хочу подводить итоги. Хочу лишь зафиксировать проблемы, чтобы они не выпали из поля зрения специалистов.
Бесспорно, от выступлений Кашпировского имеется положительный эффект. Бесспорно также, что рассмотрение отрицательных случаев не «вписывается» в телевизионный показ. Возможно, что подобные сообщения, сделанные во время сеансов Кашпировского, уничтожили б сами сеансы, поскольку вся система внушения предполагает иллюстрацию исключительно положительным эффектом. Но несомненно и то, что происходящее на сеансах Кашпировского — это вполне определенный вид лечения, который, как лекарство, помогает разным больным, причем самым массовым образом. Этот своеобразный медицинский эксперимент, который производится над массой людей, имеет не только медицинские, но и нравственно-социологические, и социальные последствия.
Не берусь оценивать сейчас в моральных критериях этот факт, просто хочу его зафиксировать как проблему, которая до сих пор не ставилась. Это первое.
Второе. Очень важно, чтобы феномен Кашпировского не рассматривался только как феномен Кашпировского, о чем свидетельствует целый ряд выступлений.
Мы — народ, который долгое время жил в состоянии массового внушения. У нас были идеологические службы, которые зачастую подавляли всякую критику. И нынешний переход к гласности вовсе не означает, что мы сразу сделаемся разумными и рациональными людьми. Не навязываю свою точку зрения другим — не призываю резко изменить свою систему отсчета или как-то рационально воспринять те или иные состояния, события. Это все глубинно. Это — феномены культуры, они довлеют и над нами. Подобная ситуация, которую мы сегодня рассматриваем как одно из частных проявлений, является своеобразным насаждением рационализма! К этому, к сожалению, подключились средства массовой информации. Я имею прежде всего в виду то, что говорил товарищ Мороз: пропаганда в наиболее престижные часы сомнительных в научном отношении фактов и ситуаций, имеющих суггестивное воздействие. Это значит, что наша пресса и наши журналисты должны осознать свою ответственность перед обществом.
Мы поставили ряд проблем. Но из них не вытекает вывод, который тут также фиксировался, — что это чистое шарлатанство. Я могу довериться товарищу Горному, что он может часть таких феноменов повторить сам, я видел на его сеансах, как он делает это и, кстати, очень успешно! Может он и продемонстрировать очень широкий спектр крайне необычных возможностей человека… которыми вроде бы не обладает обычный человек, но он доказывает, что все это в нас таится… Но вот что я должен в этой связи отметить.
Недавно в нашем институте выступал профессор Леон Шерток, знаменитый французский исследователь — психиатр, врач и философ, который показывал фильмы, где демонстрировалась психотерапевтическая анестезия на людях (вследствие аллергии они не могли переносить новокаиновую блокаду, поэтому он сам делал им обезболивание). В фильме мне запомнился интереснейший случай, когда врач нарочно не снял анестезию, чтобы человека не мучали послеоперационные боли. Женщине оперировали плечо по поводу опухоли. Не знаю, насколько умело это делает Кашпировский, но когда доктор Шерток разговаривает с человеком, а тому в это же время делают глубочайший разрез, выщелущивают опухоль, то оперируемый не чувствует никакой боли. В состоянии обезболивания пациентку оставили на двое суток. «Я замотался, — говорит Шерток, — и забыл снять обезболивание… Когда же я ринулся к ней через неделю — „наркоз“ действовал!» И тут следуют потрясающие кадры: врач укалывает иглой палец больной — та не чувствует. Когда же психотерапевт, не отрывая иглы, говорит ей несколько фраз, снимающих обезболивание, пациентка сразу же кричит, что ей больно!