Феномен уездного города. Малмыж в истории русской культуры
Шрифт:
Благодаря широко растиражированной легенде о покорении Малмыжа «ничтожный в существе своём… уездный город» превратился в «знатный по событию». Не случайно именно эти слова, сказанные в 1845 году городским головой Корнилием Ермиловичем Сунгуровым (1835–1864) [16] , взял эпиграфом к своему «Историческому очерку города Малмыжа» М. Г. Худяков [17] .
Показательно, что отголоски предания будут фигурировать в литературе и по прошествии полутора веков с того времени, как оно было обнародовано Н. П. Рычковым. Яркий пример тому – путеводители по Вятке и другим рекам Поволжья [18] . А в издававшемся несколько раз в 1940–1950-е годы своеобразном путеводителе по «нанизанным» на главную водную артерию области районам кировский писатель-краевед Николай Фёдорович Васенёв (1906–1977) не только использовал рычковские сведения, но и не поленился процитировать записки адъюнкта Российской академии наук, правда серьёзно текст исказив [19] .
16
Судьба этого человека, вернувшегося в Малмыж после жительства в других краях (Царском Селе) и похороненного здесь в склепе построенной им в 1844 году кладбищенской Митрофаниевской церкви, известной в народе как Сунгуровская, достойна отдельного исследования.
17
Худяков М.Г. Исторический очерк города Малмыжа (с приложениями). С. 56.
18
См., напр.: Иллюстрированный путеводитель по р. Вятке / Товарищество Вятско-Волжского пароходства. Слободской: Тип. С. П. Мясникова, 1915. С. 101–102; Фокин, Решетников. Путеводитель по реке Вятке. Вятка: Труженик, 1925. С. 50; Поволжье. Природа, быт, хозяйство. Путеводитель по Волге, Оке, Каме, Вятке и Белой / под ред. проф. В. П. Семёнова-Тян-Шанского, при ближайшем участии проф. Д.А. Золотарёва. Л.: Издание Волжского государственного пароходства и Транспечати НКПС, 1925. С. 562–563.
19
Цитата выглядит так: «10 июля (1770 года) прибыл я в пригород Малмыш, стоящий на берегу р. Шошмы, в 3 верстах от сего поселения впадающей в р. Вятку. В пригородке Малмыше нет ни торжища, ни зажиточных людей. Все нынешнее поселение его составляют две деревянные церквии и сто обывательских домов» (Васенёв Н. Ф. На берегах Вятки. Записки журналиста. Киров: Волго-Вят. кн. изд-во, Киров. отд., 1971. С. 202).
1.2. Из окружения А. С. Пушкина
Появлению образа Малмыжа в литературе способствовала эпитафия Александра Ефимовича Измайлова (1779–1831) [20] , помещённая в апрельской книжке журнала «Благонамеренный» за 1818 год:
Я русский дворянин,Родился я в Малмыже,Воспитан был в чужих краях. И ах!В России кончил дни! Но здесь мой только прах:Душа моя в Париже [21] .20
По характеристике Филиппа Филипповича Вигеля (1786–1856), А. Е. Измайлов «был всем известный баснописец вроде Крылова. Между ними была та разница, что Крылов умел облагораживать простонародный язык, а этот сохранял ему всю первобытную его нечистоту. Одним словом, и все в том соглашались, это был Крылов навеселе, зашедший в казарму, харчевню или в питейный дом» (Русские мемуары. Избранные страницы. 1800–1825 гг. / сост., вступ. ст. и прим. И. И. Подольской; биогр. очерки В. В. Кунина и И. И. Подольской. М.: Правда, 1989. С. 486). Кроме басен, Александр Ефимович писал и прозу. «В целом, – как отмечают биографы, – произведениям Измайлова в начале XIX века присуще воспитательное начало – осуждение честолюбия, тщеславия, стяжательства, корыстолюбия» (Вычугжанин А.Л., Мизгулин Д.А. Деньги, банки, перо. Тюмень: ИД «Титул», 2015. С. 491).
21
Русская эпиграмма / сост., вступ. ст. и примеч. В. Васильева. М.: Худож. лит-ра. 1990. С. 108. См. также: Кошелев Я. Рифмы Александра Измайлова // Кировская правда. 1988. 14 мая.
Справедливости ради надо сказать, что иногда в компанию с городом на Сене и городом на Шошме попадал ещё один, расположенный в нижнем течении Вятки. Вот и получалось: «– Как, вы не знаете Малмыжа? На свете есть три всемирно известных города: Париж, Малмыж и Мамадыш» [22] .
Произведение А. Е. Измайлова, как полагают, посвящено одному из Мосоловых, владевших заводом в селе Шурма Уржумского уезда. Строчка «Родился я в Малмыже» не случайна: она обоснована тем, что на протяжении двух десятилетий, с декабря 1796 по октябрь 1816 года, Малмыж с подчинённой ему территорией входил в состав Уржумского уезда.
22
Логинов Н.П. Верные помощники партии // Так мы начинали / сост. В. В. Пластинин, П. И. Кропачев. Киров: Волго-Вятское кн. изд-во, Киров. отд., 1973. С. 65.
Выходцы из семьи тульских оружейных дел мастеров, Мосоловы ещё в 1748 году сначала арендовали, а вскоре купили у одного из хлыновских купцов Шурминский медеплавильный завод [23] . После кончины в 1768 году главы семейства хозяином предприятия стал его младший сын Антипа Максимович Мосолов (1682–1778). Именно его упомянул в своих процитированных выше путевых записках Н. П. Рычков [24] .
После кончины А. М. Мосолова Шурма перешла к его сыну Ивану-меньшему (?–1810), известному, в частности, своим библиофильским собранием. Ему принадлежала, например, напечатанная в 1644 году в Москве «Кириллова книга» («Книга иже во святых отца нашего Кирилла, архиепископа Иеросалимского, на осьмый век»), хранящаяся ныне в отделе редких книг Российской государственной библиотеки [25] . У И.А. Мосолова и его супруги Антонины Митрофановны (урождённой Еллинской) было четыре дочери и сын Николай, от имени которого, возможно, и излагается текст измайловской эпитафии. В 1812 году поручик Н. И. Мосолов (ок. 1782–1861) явился одним из тех, кто поставил своих крестьян в формировавшееся для борьбы с войсками Наполеона Вятское ополчение [26] .
23
Гунбин А. Заводовладельцы Осокины и Мосоловы (Масаловы) // Рабочая неделя. Омутнинск, 2019. 2 мая.
24
Рычков Н.П. Журнал, или Дневные записки. 1770–1772. Т. 2. С. 19.
25
См.: Карпов В.Б. Свидание с любимым городом: избранное. Киров: ВЕСИ, 2016. С. 167.
26
Там же. С. 74. Сын Н. И. Мосолова Александр Николаевич Мосолов (1844–1904) был известным общественным деятелем, входившим в политическую элиту страны. Оставил он ощутимый след и в истории отечественной словесности: «…Уже в 16 лет… опубликовал статью “Русское воспитание в женских типах нашей литературы”. …Основал первую в Прибалтийском крае русскую газету “Рижский вестник”. Он автор литературных трудов, в том числе исторического исследования “Курляндия
Журнал «Благонамеренный» имел непосредственное отношение к салону писательницы и переводчицы Софьи Дмитриевны Пономарёвой (1794–1824) [27] , известному как Общество любителей словесности и премудрости. Не кто иной, как А. Е. Измайлов и руководил этим «полудомашнимполулитературным» [28] объединением.
Кстати, о содержании журнала «Благонамеренный» хорошо знал А. С. Пушкин, правда относившийся к изданию с большой иронией, что подтверждают следующие строки из третьей главы «Евгения Онегина»:
27
Подробнее о ней см.: Пономарёва Софья Дмитриевна // Писательницы России (материалы для биобиблиографического словаря) / сост. Ю.А. Горбунов. URL:Gorbunov/sl-15.htm
28
Вацуро В. Э. Литературные альбомы в собрании Пушкинского дома (1750–1840-е годы) // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1977 год. Л.: Наука, Ленингр. отд., 1979. С. 12.
Мало того: поэт даёт к выделенному им курсивом слову такое примечание: «Журнал, некогда издаваемый покойным А. Измайловым довольно неисправно. Издатель однажды печатно извинялся перед публикою за то, что он на праздниках гулял» [30] .
29
Пушкин А. С. Евгений Онегин. Роман в стихах. М.: Гослитиздат, 1954. С. 79.
30
Там же. С. 241.
«…Издавшийся… в 1818 по 1826 гг. журнал “Благонамеренный”, – замечает в комментарии к «Евгению Онегину» Ю. М. Лотман, – был мишенью насмешек Пушкина, Дельвига, Баратынского и Вяземского» [31] .
Тем не менее те же Антон Антонович Дельвиг (1798–1831) и Евгений Абрамович Баратынский (1800–1844) не считали зазорным печататься в «Благонамеренном», как и столь же широко известные в литературном мире Вильгельм Карлович Кюхельбекер (1797–1846), Александр Александрович Бестужев (1797–1837), Пётр Александрович Плетнёв (1792–1865/66), Владимир Иванович Панаев (1792–1859), Орест Михайлович Сомов (1793–1833) [32] .
31
Лотман Ю.М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий: Пособие для учителя / Изд. 2-е. М.: Просвещение, 1983. С. 224.
32
См.: Вычугжанин А.Л., Мизгулин Д.А. Деньги, банки, перо. С. 493.
Возможно, журнал А. Е. Измайлова попадал и в руки Надежды Андреевны Дуровой (1783–1866), имя которой стало широко известно русскому обществу после появления в 1836 году её «Записок кавалерист-девицы» на страницах пушкинского издания.
Предваряя публикацию, великий поэт отметил: «С неизъяснимым участием прочли мы признания женщины столь необыкновенной; с изумлением увидели, что нежные пальчики, некогда сжимавшие окровавленную рукоять уланской сабли, владеют и пером быстрым, живописным и пламенным. Надежда Андреевна позволила нам украсить страницы “Современника” отрывками из журнала, ведённого ею в 1812–13 году. С глубочайшей благодарностью спешим воспользоваться её позволением» [33] .
33
Записки Н.А. Дуровой, издаваемые А. Пушкиным // Пушкин А. С. Собрание сочинений: В 10 т. / под общ. ред. Д.Д. Благого и др.; М.: Гослитиздат, 1962. Т. 6. С. 133–134.
По сведениям священника и краеведа Николая Николаевича Блинова (1839–1917), когда Н.А. Дурова жила в Сарапуле, она из этого города «много раз отлучалась то в Малмыж к сестре, то в Елабугу и изредка в Петербург» [34] .
Надо полагать, малмыжан «кавалерист-девица» так же шокировала своим видом, как и питерцев, например Авдотью Яковлевну Панаеву (1819–1893), в мемуарах которой читаем:
«Александрова уже была пожилая и поразила меня своей некрасивой наружностью. Она была среднего роста, худая, лицо земляного цвета, кожа рябоватая и в морщинах; форма лица длинная, черты некрасивые; она щурила глаза, и без того небольшие. Костюм её был оригинальный: на её плоской фигуре надет был чёрный суконный казакин с стоячим воротником и чёрная юбка. Волосы были коротко острижены и причёсаны, как у мужчин. Манеры у неё были мужские: она села на диван, положив одну ногу на другую, упёрла одну руку в колено, а в другой держала длинный чубук и покуривала» [35] .
34
Блинов Н.Н. «Кавалерист-девица» и Дуровы (Из Сарапульской хроники) // Исторический вестник. СПб., 1888. Т. XXXI. С. 419. Статья плагиаторски использована в публикации: Горев Н. Легендарная героиня бывала в Малмыже // Кировская правда. 1993. 3 апр.
35
Панаева (Головачёва) А.Я. Воспоминания / вступ. ст. К. И. Чуковского; прим. Г. В. Краснова и Н. М. Фортунатова. М.: Правда, 1986. С. 63.
Под жившей в Малмыже сестрой имеется в виду Евгения Андреевна (в девичестве Дурова; 1790–?), вышедшая замуж за Михаила Феопемтовича Пучкина (?–1849). Будучи сначала мальчиком на побегушках у отца «кавалерист-девицы» Василия Андреевича Дурова (1752–1826), он «учился в училище, потом “писал” в полиции, где “усмотрел” его губернатор и увёз в Вятку. Там Пучкин дослужился до столоначальника и наконец назначен был стряпчим в Малмыж. Тогда он приехал в Сарапул и женился на дочери Дурова. По смерти ея, он служил вице-губернатором в Астрахани, оттуда, переезжая на губернаторство в Томск, дорогой умер» [36] .
36
Блинов Н.Н. «Кавалерист-девица» и Дуровы. С. 416–417.