Феномен

Шепиловский Александр Ефимович

Между тем происходило исчезновение все более массивных тел. Специальной аппаратурой мы наблюдали этот процесс с замедлением в пятьдесят миллионов раз. Но исчезновение происходило мгновенно сразу всей системы. Все вещи и предметы, которые должны были уйти в НИКУДА, подвергались различным обработкам и воздействиям, вокруг них создавались энергетические заслоны, окутывали силовыми полями — ничто не помогало. Пробовали отправлять на Марс, но и там происходило исчезновение, помещали в скафандры и выталкивали их из ракеты в открытый космос — в предсказанное время скафандры оказывались пустыми. Особое внимание уделили собаке, побывавшей на станции. Множество

новых приборов было закреплено на ней и расставлено вокруг нее, кроме того, ее ухитрились поместить в поле первичности — собака исчезла, приборы остались. Решительно не было никакой защиты от таинственной всепроникающей силы.

Потапов и Попов не боялись, что им скоро предстояло исчезнуть. Они говорили, что им даже интересно побывать ТАМ, и уж они-то постараются найти способ выбраться оттуда или хотя бы дать о себе весточку. Огорчало их только одно: не успели выяснить, каким образом я перенесся через века и, конечно, загадка материализации моего сновидения. Однако они были настроены решить эти загадки по возвращении оттуда, в чем не сомневались.

Тока боялся, он не хотел никуда исчезать. Владимир его успокоил, сказав, что перемещался на очень короткое расстояние и поэтому исчезнет не раньше, чем лет через триста. Тока повеселел, а потом опять загрустил, ему не хотелось, чтобы и другие исчезали.

Кто-то подал идею получить копии всех участников экспедиции в натуральную величину. Когда оригиналы исчезнут, их заменят абсолютные копии, они будут продолжать жить и творить. Разгорелась полемика, возникли дискуссии об этичности и целесообразности мероприятия. Семьи не потеряют отцов и сыновей, матерей и дочерей, но будут знать, что это всего лишь копии, да и самим копиям будет несладко. Не знаю, чем бы все это кончилось, и каким было бы решение, но почти одновременно из Москвы и Хабаровска пришли важные сообщения, всколыхнувшие наш институт. Оказывается, все полученные в вакуумных камерах системы-копии являются нестабильными образованиями и со временем подлежат распаду. Сначала этому никто не поверил, но запрошенные труды по исследованию копий убедили, что так оно и есть.

— Все одно к одному лепиться! — в страшном расстройстве проворчал Добрыня. — Будто кто-то специально вредит нам.

— Не вредит, а… слова еще такого плохого нет, — сказал Владимир.

Но когда начнется распад, на этот вопрос уравнения ответ не давали — их решение было общим.

— Может, Вовка не исчез, — спросил я, — может, он распался?

— Тогда бы распались все копии, полученные до него. А они целы. Природа опять ставит нам заслон.

— Володя, а как они распадаться будут? Бесшумно и незаметно, или с грохотом, со взрывом?

— Если мгновенно, то со взрывом. Освобождается затраченная на создание копии энергия, плюс энергия связи частиц. По мощности взрыв примерно такой же, как бабахнула бы вот такая водородная бомбочка, — Владимир показал руками что-то похожее на футбольный мяч.

— Я поражаюсь твоему спокойствию. Ведь в любой момент может взорваться наш Бонифаций, а также алмаз и минералы, полученные для Хавренка. Это же смерть, разрушения.

— А-а, вот ты о чем. Ты опять полагаешь, что мы совсем безмозглые. Все копии уже собраны и отправлены в контейнерах в космос на Р-пятую орбиту. Созданы службы наблюдения. Все, Санек, находится под наблюдением, а особенно первые копии: наш Бонифаций и большой волос Хавренка. Как только что-то распадется, мы сразу многое узнаем.

— Значит, и Наташенька распадется? Значит, не бывать на Земле расе маленьких человечков? Вовкина мечта в принципе неосуществима?

— Ох, и паникер ты, Шурка! Мы обязательно к тому времени найдем защиту и сделаем копии стабильными образованиями. Им нужен приток энергии, а это зависит… — Владимир замолчал, что-то обдумывая.

— По-моему, это не выход, — я сомнительно покачал головой. — Всегда от чего-то зависеть — это не жизнь.

— Между прочим, Санек, жизнь человечества целиком зависит от солнца. И ничего — живем, развиваемся, цивилизацию мало-мальскую создаем.

Мне оставалось только удивляться, как быстро они приняли меры безопасности. А Наташеньку в космос пока не отправили. Но если системы одна за другой начнут распадаться, как тогда быть с Наташенькой? Неужели и ее отправят в космос, чтобы она взорвалась там? Мне холодно стало от этой мысли, я так привязался к ласковой, маленькой женщине.

Глава 18

Сегодня тяжелый день. В девять тридцать четыре утра должны была исчезнуть Катя Ахмедьянова, астронавигатор, самая маленькая и легкая женщина в экспедиции. Она с пятилетней дочкой, мужем и матерью пришла в институт. Взгляд ее больших зеленоватых глаз был печальным.

— Раз мне суждено уйти ТУДА, — она сделал неопределенный жест рукой, — то пусть это произойдет на виду у всех. Пожалуйста, не надо меня жалеть и успокаивать. Наблюдайте, фиксируйте, снимайте.

Катя говорила спокойно, но в глазах ее затаился страх перед скорой неизбежностью, пусть не гибели, но, пожалуй, неизвестность была хуже смерти. Белокурая, очень славненькая, она вызывала у меня неумолимую жалость. Все чувствовали себя виноватыми, избегали смотреть друг на друга. Никто ничем не мог помочь Кате. Не было ни одного прибора, люди не хотели записывать это событие на пленку, не желали определять параметры «эксперимента». Мать Кати не плакала, была в шоке. Муж не отрывал взгляда от жены, запечатлевая в душе образ любимого человека. Катя обнимала дочку и старалась изо всех сил улыбаться. Владимир смотрел куда-то в потолок и крепился, на его щеках вздулись желваки — он считал себя главным виновником происходящего. Пошла последняя минута, но никто время не отсчитывал. Юлия стояла рядом со мной, сжимала мою руку, и столько было в ее глазах тоски и печали, что я с трудом сдерживался, чтобы не заплакать.

— Мы скоро с тобой, Катя, ТАМ встретимся, — ободряюще сказал Потапов. — Ты недолго пробудешь одна.

— Мы вызволим вас оттуда! — потрясая кулаком, крикнул Владимир. — Увидишь Вовку, привет передавай.

— До свидания, — Катя попробовала опять улыбнуться и бросила взгляд на часы. — Я бу… — она не договорила. Ее не стало.

Мать больше не сдерживала рыданий. Девочка испуганно, с удивлением огляделась и спросила, где мама?

— Мама далеко, — ответил поникший папа, — она вернется.

В сопровождении нескольких женщин осиротевшая семья удалилась.

— Следующий на очереди я! — громко и наигранно весело крикнул низенький изящный паренек в кепочке. — Я прошу, требую, чтобы исчез с пользой.

— Внимание, друзья мои хорошие! — остановил нас Потапов. — Ввиду чрезвычайности положения, позвольте нам с Поповым пожить сутки в ускоренном времени. Мы обязательно найдем защиту!

Это была мысль. Находясь в ускоренном в тысячу двести раз времени, они во столько же раз быстрее думали и работали.