Феномены книги чудес
Шрифт:
Как известно, всякое знание основывается на опыте и ощущениях. Однако так уж заведено, что мы скорее сочтем себя сумасшедшими, чем решимся идти против научных авторитетов, даже если сталкиваемся с явлениями, которым наука не дает объяснения. Мы имеем в виду такие случаи, как, например, свидетельство одного паломника, посетившего в апреле 1872 г. в Италии «стигматика» Пальму Матарелли. В книге «Физические феномены мистицизма» приводится его рассказ: «Ей принесли белую тряпицу, чтобы вытереть кровь, сочившуюся из ран на лбу. Когда она промокнула лоб, на тряпице остались не просто следы крови, но ясные изображения пламенеющего сердца, гвоздей и мечей. Это было чудо, и я лицезрел его собственными глазами».
Время появления таких изображений заставляет думать о том, что
Следующее происшествие является уникальным, с какой бы точки зрения его ни рассматривать: речь идет о падении с неба вместе с градом изображений девы Марии. Сообщение об этом случае мы даем по журналу «Английский механик» от 12 июня 1908 г., ссылающемуся на французские источники, которые приводят рассказ очевидца этих событий аббата Генио из церкви в Ремиремоне. В тот день, 26 мая 1907 г., аббат сидел у себя дома и читал (по странному стечению обстоятельств это был трактат о формировании ледников), когда прибежавший сосед срочно позвал его лицезреть «чудо»: на падавших градинах, по его словам, было послание небес. Аббат прервал чтение и, выйдя с соседом на улицу, действительно увидел весьма необычное явление: на «лицевой стороне» градин можно было явственно различить поясной портрет женщины в одеянии, напоминавшем ризу священника, подогнутую снизу.
Генио заметил, что все градины по форме были почти идеальными сферами, причем каждая имела своего рода «шов», как если бы их сваривали. «Отпечаток на двух из них, которые я исследовал особенно тщательно, был столь правилен, что это едва ли могло быть делом слепого случая», — прибавляет он. Вполне логичная, казалось бы, гипотеза о том, что изображение девы Марии сделано человеком, была также отброшена на том основании, что градин с изображением выпало очень много, и не только у церкви, чему в округе были свидетелями множество людей. Проведя специальное расследование, епископ из Сен-Дье заслушал показания 107 свидетелей, выступавших перед учеными знаменитостями того времени: все они ручались за подлинность происшествия. Разногласия начинались лишь тогда, когда речь заходила о причинах этого явления.
Для этого града характерно то, что он выпал на сравнительно небольшом участке — полосе земли в три четверти мили в ширину и несколько миль в длину; и хотя кое-где сила удара градин была довольно большой, что нанесло урон посевам и разрушило теплицы, в отдельных местах свидетелям казалось, что «град падает с высоты не более нескольких ярдов. Поскольку не существует оснований для того, чтобы подозревать кого-либо в мошенничестве, здесь можно говорить о той категории странных историй, о которых уже рассказано в других главах настоящей книги.
Что касается аббата Генио, то у него имелась своя теория, объясняющая падение с неба градин с изображением девы Марии. За неделю до описываемых событий был праздник этой святой, но его не отмечали. Аббат пишет: «Муниципалитет Ремиремона, руководствуясь вескими причинами, о которых я не намерен здесь распространяться, запретил проведение пышного шествия, которое долго готовилось. Но в следующее воскресенье, в тот же час, когда должна была состояться процессия, она на самом деле состоялась: только уже не по земле, а с неба на землю. Небесная артиллерия добилась того, что отменить праздник никто уже не мог».
Собранные авторами в этой главе случаи — лишь малая часть легенд, преданий и поверий большей или меньшей степени достоверности. Совершенно справедливо сказано в первом же абзаце: «Рассказы
В главе повествуется о двоякого рода изображениях: одни непонятным способом возникают на камне, стекле, другие — на живом теле. Причины появления знаков на теле странны, необычны, но не чудесны. В их основе лежат какие-то, не до конца изученные особенности человеческой психики. Если прежде появление стигматов — язв, открытых ран в тех местах, где, по преданию, получил их Иисус, — объяснялось тем, что по просьбе горячо сострадавшего Иисусу христианина сам бог либо его посланец открывал раны на ладонях и ногах верующего, то современная психология вполне убедительно объясняет появление стигматов самовнушением, доходящим до крайней степени.
Появление изображений на камнях, имеющее причиной определенные природные процессы (сырость, присутствие каких-нибудь грибков и т. п.), само по себе неудивительно. Внимание привлекают лишь те из них, в которых человек находит привычные черты. В тех случаях, когда такое сообщение можно проверить, всегда оказывается, что степень сходства преувеличена. Если бы мы только прочитали, что голова пастора Лиддела «сразу видится на стене, как бы нарисованная уверенной рукой мастера» и похожа «как две капли воды» на прототип, — что ж, нам бы только оставалось верить на слово. Но приводимые в книге фотографии — портрет Лиддела и пятно на стене — позволяют проверить справедливость приведенного утверждения и ясно показывают его несостоятельность. Пятно действительно имеет необычную форму, схожую с рисунком головы человека. Однако говорить, что оно «как две капли воды» похоже на облик покойного пастора (который, кстати, большинство прихожан за двадцать пять лет, прошедших со дня смерти настоятеля, успели подзабыть), пожалуй, рискованно.
Перечисленные в главе примеры (примем их как достоверные) сходны с теми, что встречаются и в истории науки. В середине нашего века перуанский историк-любитель Даниэль Русо долго искал и наконец обнаружил на Андском нагорье монументальные статуи — произведения неизвестной цивилизации. Вековые выветривания и вымывания придавали скалам и целым горам причудливые формы. Русо, одержимый жаждой увидеть то, что он хотел увидеть, среди тысяч камней находил такие, которые при определенном ракурсе или в определенное время дня походили на изображения зверей, портреты людей. Горячего энтузиаста и дилетанта не смущало то, что среди таких зверей были слоны, львы, верблюды, никогда не водившиеся в Америке, среди людей — и негроиды, и густобородые европеоиды. Объяснение можно найти всему, если веришь, — и Русо объяснял присутствие таких изображений неведомыми, но древними контактами Америки, Африки и Европы. То, что кости увиденных им животных не были обнаружены археологами в Америке, разумеется, его не смущало. Однако Русо не повезло — он действовал уже в эпоху фотографии и свои снимки должен был публиковать. А любой, кто смотрел объективно, непредвзято на эти снимки, мог заметить, что в большинстве случаев сходство было слабым.
Заблуждение Русо и сведения о таинственных пятнах имеют одну основу: способность человеческого глаза «творить форму», дополнять неоконченное изображение, придавать ему привычные для глаза черты. Потому-то и «портрет» Лиддела был признан похожим, так как, хоть и смутно, его лицо могло быть памятным прихожанам, и теософы из Бата считали «портрет» старого солдата «воплощением мысленного образа, созданного воображением благочестивых посетителей».
В некоторых же случаях, хотя авторы книги (не вполне, кстати, вразумительно) и ополчаются против «научных авторитетов», сведения к ним поступают никак не из «первых рук» и даже не из вторых. Таков, в частности, рассказ об «эпидемии» в Германии и, насколько можно понять, во Франции, когда на домах появлялись изображения религиозных символов. Таков и рассказ об изображении кометы не то на яйце, не то в яйце. «Лояльный протестант и настоящий домашний информатор», судя по названию, выходил не в Риме и сам основывался на слухах о «чуде».