Фэнтези-2003
Шрифт:
Женщина молчала. Кешер осторожно обнял ее и повернул лицом к себе.
— Ты ведь так и не сказала, где мне искать тебя, когда я вернусь.
— Ты не вернешься, — по-прежнему шепотом ответила Нина. — Никто никогда не возвращается.
Она вывернулась из рук Кешера и отступила на несколько шагов.
— Не знаю, говорить ли тебе, где мой дом… Вдруг твоя душа станет искать меня после смерти?
Кешер тонко улыбнулся.
— Действительно, стоит ли так рисковать? Что ж, я тебя не неволю. Ори, пойдем!
Нина окликнула его, когда они миновали отмеченную белыми камнями границу и прошли с десяток шагов по тропе.
— Эй, послушай!..
Кешер Аш-Тот обернулся. Женщина сделала шаг по направлению к нему и остановилась, словно налетев грудью на невидимое препятствие.
— Я живу там, — она махнула рукой в сторону, откуда поднимается солнце, — в роще. Мой дом — под корнями самого большого дерева.
Он помахал Нине рукой и отвернулся.
— Хозяин, — неуверенно проговорил Ори спустя пару минут, — так она дриада?
— Ну да, — серьезно подтвердил Кешер. — Ты разве сразу не догадался?
— Нет, — с сожалением признался мальчик. — Думал, она демон или ведьма… А дриады, они ведь добрые?
Кешер облизал искусанные в кровь губы.
— По большей части. Особенно к тем, кто не рубит деревья в священной роще.
Солнце припекало все сильнее. Лощина, почти лишенная растительности, прожаривалась, как печь гончара. Время от времени путешественникам приходилось останавливаться и делать несколько глотков из бурдючка с пресной водой. К полудню он стал совсем легким, а двухслойная стеганая куртка Кешера насквозь промокла от пота. Ори, вся одежда которого состояла из куска обернутой вокруг бедер ткани, чувствовал себя куда лучше. Он бодро топал по тропе, вертел головой налево и направо, мурлыкал себе под нос какую-то песенку — в общем, вел себя, как нормальный четырнадцатилетний мальчишка, а вовсе не как носитель смертоносного дара.
Наверное, мне следовало бы его бояться, подумал Кешер. Служители Дома Орихалка предупреждали, что Ори сам не понимает, каким колоссальным могуществом наградил его Двухголовый. В сущности, этот мальчик не что иное, как смертоносное жало Бодана, сказал Кешеру Хранитель Темного Покоя. За всю историю Дома Орихалка такими способностями обладали всего двое или трое магов, и мы с большой неохотой отдаем вам наше тайное сокровище… Это воля Их Величеств, вежливо напомнил Хранителю Кешер. Старик поджал сухие тонкие губы. Их Величества вряд ли догадываются о том, чего лишают Аталанту этой волей… Впрочем, дело уже решенное. Берегите его, мастер, мы вложили в это существо слишком много труда и забот…
Ну да, саркастически усмехнулся Кешер, все ваши труды и заботы заключались в том, чтобы избивать несчастного парня до полусмерти… Он хорошо запомнил, как Ори смотрел на него в первый день, когда он перевез его из Дома Орихалка в свою загородную виллу в Садах Лиирры — так могла бы смотреть собака, привыкшая к хозяйской плетке. Прежде всего он распорядился накормить мальчика, но тот вздрагивал всякий раз, когда слуги вносили в комнату новое блюдо. Тогда Кешер подумал, что если ему удастся изгнать из души Ори страх, то в награду он получит любовь и преданность. Это оказалось нелегкой работой, но в конце концов усилия оправдали себя. Ори перестал втягивать голову в плечи в ожидании удара и даже научился улыбаться. Если бы Кешер вдруг отослал его обратно в Дом Орихалка, тамошние жрецы просто не узнали бы в веселом и жизнерадостном пареньке прежнего забитого, дрожащего от постоянного страха звереныша.
— Господин, — прервал его размышления голос Ори, — господин, посмотрите сюда!
Кешер оглянулся. Мальчик стоял на коленях у массивного, поросшего сизым мхом валуна в трех шагах от тропы.
— Что еще там у тебя? Неужели снова нашел орихалк?
— Нет, господин, это просто камень… Но на нем знак Бодана!
Ори сказал правду. Под слоем мха действительно угадывалось полустертое изображение двухголового змея, грубо высеченное в камне каким-то примитивным орудием. Так изображали Бодана много веков назад, в эпоху варварства. Забавно, подумал Кешер, неужели на этом отдаленном острове тоже поклонялись одному из могущественнейших богов Аталанты?
— Здесь еще рисунки, — пробормотал Ори, счищая мох с шершавой поверхности валуна. — Но я не понимаю, что это такое…
Кешер присел перед камнем на корточки и вгляделся в древние знаки. Извивающийся Бодан изрыгал пламя, представленное неровными волнистыми чертами, исходящими из обеих его голов. Пламя разбивалось о вертикальную линию или дерево, поднимавшееся над схематично вырезанными холмами или цепью невысоких гор. Дальше, за линией, находилось еще одно изображение, более всего напоминавшее гигантского термита с толстым, непомерно раздутым брюшком.
Он протянул руку, чтобы помочь Ори очистить камень ото мха, и вдруг почувствовал, как холодеют кончики пальцев. Тревога, подумал Кешер, вскакивая и хватаясь за мечи, тревога, где-то поблизости чужие люди… Инстинкт опасности был развит у него очень хорошо — возможно, именно поэтому он прекрасно чувствовал себя на должности начальника телохранителей младшего из Их Величеств.
И все же два месяца вынужденного безделья на борту «Сияющего копья» не прошли для него бесследно. Запах опасности он различил слишком поздно.
Кешер Аш-Тот понял это, когда длинная стрела с ярко-красным оперением протяжно загудела, вонзившись в землю у его правой ноги.
Вторая стрела ударилась о камень и отскочила в сторону, переломившись пополам. Луки у стрелков были, может быть, и непристрелянные, но мощные.
Он быстро огляделся. Лощина по-прежнему казалась пустой, но враг мог таиться за каждым кустом. Впрочем, если судить по направлению полета стрелы, засада находилась впереди, прямо по ходу ныряющей в очередные заросли тропы.
— Господин, — одними губами прошептал Ори, — господин, хотите, я их?..
Кешер, осторожно водя головой из стороны в сторону, скептически хмыкнул.
— Кого их, приятель? Ты хоть кого-нибудь здесь видишь?
И в этот момент он увидел.
5. Ори
Клетка, в которую его посадили, была сплетена из прутьев толщиной в палец взрослого человека. Ори попробовал расшатать их, но ничего не добился, только запястья себе натер. Руки ему скрутили за спиной, привязав для верности веревкой к лодыжкам.