Фэнтези 2003
Шрифт:
Туманная завеса распахнулась внезапно, будто вспоротая огненным мечом небесного вестника, и команда «Сияющего копья» увидела картину, поразившую даже тех, кто безоговорочно верил самым страшным слухам.
В двух полетах стрелы от корабля море кипело, словно колдовское варево в котле старой ведьмы.
Где-то на востоке солнце стремительно всплывало из зеленых глубин океана, готовясь к прыжку на опаловый купол небес. Было уже почти светло, но прятаться больше не имело смысла — недалекий берег едва просматривался за стеклянистой, изгибавшейся темно-зеленым горбом массой воды, встававшей из бурлящего моря. У основания горба зиял глубокий провал — нечто вроде защитного рва у подножия крепостной стены. Туда-то и обрушивались с леденящим душу ревом набегающие из открытого моря валы — обрушивались и поглощались студенисто дрожащей, стремящейся к небу водяной горой, увенчанной белоснежной короной из пены. Высотой гора в три раза превосходила самую высокую мачту триеры; пенные клочья, срываясь с ее гребня, белыми птицами скользили над морем и мягко оседали на просоленных, не единожды чиненных парусах «Сияющего копья».
К счастью, старшины гребцов вовремя получили приказ табанить. Три ряда весел торжественно и бесшумно поднялись в воздух, одновременно повернулись и опустились в воду под другим углом, тормозя бег корабля. На расстоянии одного полета стрелы от кипящей бездны триера окончательно потеряла скорость и развернулась левым бортом к таинственной водяной стене. Южный ветер, проклинаемый гребцами на протяжении всего плавания, неожиданно превратился в союзника и, наполнив паруса «Сияющего копья», погнал его прочь от гибельного провала.
Гребцы, изо всех сил упиравшиеся грудью в отшлифованные ясеневые рукояти весел, ничего этого не видели. Мало что успели разглядеть и бичеватели, подгоняемые звероподобным Руимом: когда бегаешь между скамьями, едва успевая награждать тычками зазевавшихся и сбившихся с ритма рабов, глазеть по сторонам времени не остается. Чуть больше увидели матросы, по команде Морского Лиса спешно натягивавшие паруса, и воины, сгрудившиеся у левого борта. Когда триера успешно завершила свой рискованный маневр, из грубых солдатских глоток вырвался вздох облегчения. Всякая храбрость относительна: можно привыкнуть к постоянному соседству смерти в бою и потерять мужество при виде вырастающей из кипящего моря водяной горы. Да и кто сохранит самообладание перед лицом столь зловещего чуда?..
Впрочем, сыскались на триере и такие. Если бы абордажники и матросы не были так поглощены зрелищем надвигающейся погибели, они наверняка обратили бы внимание на то, что капитан Цаддак, кряжистый и лысый, стоит, вцепившись руками в резную ограду палубной надстройки, и не отрывает глаз от высоко возносящейся над мачтами корабля зеленоватой стены. На суровом лице капитана не отражалось ни страха, ни изумления — одна только спокойная, холодная враждебность, словно вставшее на дыбы море нанесло ему оскорбление, которое можно смыть только кровью.
Рядом с капитаном стоял сухощавый, нездорового вида человек с крупной кудлатой головой — Морской Лис, кормчий. Он тоже смотрел на грохочущую, сверкающую в первых лучах новорожденного солнца, рвущуюся к небесам титаническую волну, и лицо его застыло подобием мраморной погребальной маски.
Когда триера отошла на безопасное расстояние от клокочущего провала, капитан и кормчий обменялись репликами на высоком наречии — оба происходили из знатных, хотя и обедневших семей. Из всей команды понять их мог разве что Титус, но кухарь, сдуру выглянувший на палубу несколько минут назад, прятался теперь под массивным разделочным столом у себя в камбузе, тщетно пытаясь изгнать из своих мыслей видение огромной, нависшей над кораблем водяной горы.
— Проклятая стена все еще здесь, — произнес капитан Цаддак.
— А ты надеялся на то, что она исчезнет сама собой? — усмехнулся Лис. — Конечно, она здесь, глупец! И орихалк тоже здесь, никуда не делся. Так же близок и так же недоступен, как и два года назад. Бери, сколько хочешь, набивай карманы, мешки, повозки! Хватит тебе одной повозки, Цадда -малыш?
— Полный трюм, — рыкнул капитан, поворачиваясь к кормчему. — Полный трюм орихалка, на меньшее я не согласен! На этот раз мы справимся. Мы пришли сюда не с голыми руками...
— Ах да, — воскликнул Лис. — Прости, я запамятовал. Мы привезли сюда нашего драгоценного пассажира. Удивительно, как я мог упустить это из виду...
Цаддак заставил себя усмехнуться.
— Наш пассажир не так уж прост, мой дорогой Лисенок. Надеюсь, скоро ты в этом убедишься...
Кормчий с презрением сплюнул за борт.
— Он насмехался надо мной, этот никчемный столичный хлыщ! Он назвал меня собакой, воющей на луну, ты представляешь? Пустоголовый, напыщенный болван! Если бы он не носил эмблему Дома Аш-Тот, я выбил бы его мерзкие подпиленные зубы...
Капитан снова ухмыльнулся — на этот раз почти искренне.
— Советую тебе не кричать о своем намерении на каждом углу, Лисенок, — у Яшмовых Тигров чуткие уши. К тому же наш достопочтенный пассажир, Господин Мечей Кешер от Дома Аш-Тот, только что вышел на палубу и направляется к нам, чтобы развлечь себя учтивой беседой...
— Он один? — нервно спросил кормчий, быстро облизав тонкие губы.
— Один, — кивнул Цаддак.
– Погляди-ка на него, дружище, — едва рассвело, а он уже одет так, будто собирается во дворец...
— Это он умеет, — согласился Лис. Предложение поглядеть на пассажира он проигнорировал. — Да только в тех местах, куда он собирается, от щегольских нарядов проку немного.
Тем временем тот, о ком они говорили, молодой человек лет двадцати пяти, приблизился и остановился у форштевня, опершись на вырезанную из толстого дубового ствола шею лунного коня Риннэ, чья голова украшала нос триеры. Он приветливо помахал рукой капитану (кормчий демонстративно повернулся к нему спиной), но на мостик подниматься не стал. Проклятье, подумал Цаддак, неужели ему лень одолеть десяток ступенек?
— Спускайтесь, капитан, — позвал молодой человек, нежно поглаживая полированную шею Риннэ. — Вам ведь наверняка наскучило общество сумасшедшего кормчего?
Цаддак услышал, как Лис скрипнул зубами.
— Не стоит обижать моего друга, мастер Кешер, — с достоинством ответил капитан. — Мы слишком многим ему обязаны.
Молодой человек запрокинул голову и весело рассмеялся, обнажив тщательно вычерненные, остро заточенные треугольные зубы.
— Прошу прощения, капитан, я и забыл, кто показал нам Дорогу в эту лоханку с супом. — Он небрежно кивнул в направлении бурунов, кипящих у подножия гигантской водяной стены. — Кстати, а что бы вы сделали, если бы я не внял ва-