Фэнтези-2005
Шрифт:
— Что, есть что-то похуже, чем пауком быть?
— А ты подумай сам… Суть та же — чем сильнее существо от тебя отличается, тем тяжелее тебе пропустить через свои разум и тело ощущения и потоки внутренней силы, присущие этому существу. Ну что, догадался?
— Ну-у, наверное, змеи и рыбы…
— Точно! Рыбы еще и живут в воде, а там вообще все иначе. Ну да до этого еще далеко. Ты еще насекомых месяц-полтора будешь постигать. Ведь тебе еще и соответствующие им боевые наборы движений придется учить. Так что если за месяц управишься с насекомыми, то это хорошо.
Дмитрий стоял во дворе на выпавшем этой ночью первом снегу, зажав в каждой руке по
Во двор вышел хозяин и, подойдя к вошедшему в раж Дмитрию, неуловимым движением руки перехватил летевший ему прямо в лицо кнут. Дернув его при этом так, что Дмитрий, чтобы не упасть, вынужден был рвануть тело следом. Распластавшись в полете, он оттолкнулся второй рукой от земли и, извернувшись, встал на ноги. Глаза его постепенно приобрели обычное выражение.
— Молодец, — скупо похвалил Мирослав. — Только не позволяй своей внутренней сути оказаться полностью поглощенной той древней насекомой сущностью, которая живет в части твоего глубинного разума. А то можешь и не вернуться. Так и останешься человеком с поведением и восприятием насекомого.
— Не-а… Я этих тварей, живущих в каждом из нас, чем больше постигаю, тем лучше умею держать в узде.
— Ну, дай-то Бог! Думаю, однако, что пришло время получить новый урок. Помнишь, ты сам про змей и рыб догадался. У них вообще ног нет. Так что придется тебе теперь их видению мира учиться.
— А где мы зимой змею-то найдем? Да и рыбу из-подо льда еще выловить надобно, чтобы на нее посмотреть.
— Есть у меня для тебя сюрприз. Помнишь, я тебе говорил, что в этой местности воды теплые из глубин земли близко к поверхности подходят? Так вот, есть тут в скалах пещера, а в ней небольшое озерцо. Теплое, аж парит. Рыбы там, правда, нет, ну да в реке поймаешь и посмотришь. А змеи как раз в окрестностях тех скал и зимой не все спят. Так что сможешь выследить и полюбоваться. А вот отрабатывать движения что рыб, что змей поначалу лучше всего в воде. Так вот в том озерке и будешь это делать. А сейчас иди за рыбой. Заодно и на ужин наловишь.
Вечером, уже в темноте, Дмитрий вслед за Мирославом, который двигался в лесу словно днем, вышел к скалам. По одному ему известным приметам ведун нашел меж них узкий, скрытый кустарником проход. Войдя в пещеру, запалили взятые с собой факелы и спустя еще какое-то время вышли на берег подземного озера, над поверхностью которого действительно клубился пар. Мирослав велел Дмитрию раздеться и лезть в озеро. Вода была теплее, чем тело, и поэтому, найдя неглубокую выемку на дне, Дмитрий лег в нее и расслабился. Мирослав, как всегда, достал из-за пазухи флакон с очередным снадобьем и дал его Дмитрию. Тот привычно выпил жидкость, на этот раз абсолютно безвкусную, словно простая вода, и его сознание уже привычно скользнуло в ту глубину разума, где находится истинная сущность каждого человека. Чтобы на сей раз ощутить себя рыбой.
…Дмитрий сидел в горнице и читал древний фолиант. В последний месяц наряду с упражнениями Мирослав стал давать ему читать. Грамоте Дмитрия обучила еще Пелагея, причем кроме родного языка научила его читать на двух чужеземных, на которых, как она сказала, многие труды по лекарству написаны. И сейчас Дмитрий читал как раз один из них. Впрочем, писалось в нем не о каких-либо снадобьях или свойствах болезней, а об устройстве мира, о том, как все друг с другом связано и одно вытекает из другого, чтобы породить третье, и так далее, пока не замкнется круг превращений. Писалось, что на этом кругу, который по сути своей непрерывен, есть особые точки, в которых человеческое восприятие может заметить отдельные качества текущей в природе Единой Силы Сущего, которых древние мудрецы насчитали двенадцать. И каждому качеству соотнесли одно из наблюдаемых в мире внешних проявлений Единой Силы, которые уже позднее назвали стихиями.
Мирослав объяснил ему, что почти для каждой из стихий можно найти живое существо, наиболее к ней предрасположенное. И втолковал, что напрямую ощутить суть стихий человек хотя и может, но с большим трудом. Да и доступны прямому восприятию человека только пять из двенадцати качественно разных состояний природы. И в этом заключался еще один смысл того, почему Мирослав учил Дмитрия постигать внутреннюю суть самых разных животных. Теперь на основе имеющегося сродства тех или иных животных с разными стихиями Дмитрию будет намного проще постигать скрытую суть стихий. И впрямь, Дмитрий уже уловил сути воды и воздуха. Тяжелее ему давалось постигать суть земли. А всего тяжелее шло понимание сути огня и металла, поскольку не было животных, сродственных этим стихиям. Остальные семь стихий давались Дмитрию также с разным успехом. А освоить их было надо, поскольку лекарь, понимающий и чувствующий, какая из стихий в больном сильна, а какая ослабла, сможет почувствовать самое начало зарождения болезни, когда это еще не болезнь, а только тень ее. И поэтому Дмитрий снова и снова упрямо пробирался сквозь хитросплетения чужого языка и сложных понятий.
Прошло еще полгода. Дни вновь стали длинными, а ночи светлыми. В один из дней Мирослав предложил Дмитрию сразиться с ним. Всерьез. Правда, без оружия. Но и без него Дмитрий сейчас мог убить обычного человека, даже не прикасаясь, на расстоянии двух шагов. Впрочем, Мирослава нельзя было назвать обычным, и поэтому Дмитрий согласился, честно предупредив Мирослава, что боится причинить ему вред. Поскольку он-то молод и силен, а старый ведун хотя и здоров не по годам, а все-таки… На что тот только усмехнулся и промолвил: «Ну, дай-то Бог нашему теляти да медведя заломати». И вышел во двор. Дмитрий вздохнул, сбросил в сенях рубаху и пошел следом.
Схватка закончилась быстро. Поражением Дмитрия. И, как он понял, выйдя из боевого состояния, Мирослав мог завершить бой и раньше, да не стал. Видимо, хотел в деле посмотреть, как освоил Дмитрий его науку. Но как ни старался Дмитрий, так и не смог ощутить, за счет чего Мирослав раз за разом либо сбивал его на землю, либо делал так, что самые отточенные, въевшиеся в плоть и кровь движения вдруг переставали получаться, и Дмитрий начинал путаться в собственных руках и ногах. Это он-то, чей разум научился управлять восемью лапами паука! Помучавшись этой загадкой, Дмитрий подошел к присевшему на лавку ведуну и спросил:
— Как же так? В чем я ошибся? Я чего-то не понял или понял неправильно? Или я не все еще знаю?
— Ну, допустим, все одному Богу известно. И я тоже по сей день учусь. А побил я тебя потому, что воздействовал на то, что присуще именно человеку. И поэтому в звериных манерах боя просто нет средств, способных противостоять таким приемам.
— Что же это за приемы такие особенные?
— Садись рядом и слушай внимательно. Потому как то, о чем я сейчас поведу речь, кажется простым. И за этой внешней простотой легко потерять смысл.