Фэнтези-2006
Шрифт:
Шагов через тридцать коридор поворачивал под прямым углом и, словно какая-нибудь рыба, резко нырял вниз. Солнечные лучи сюда уже не проникали, и сдисец попал в объятья недружелюбного мрака. Но мрак не смог заставить его остановиться, а тем паче повернуть назад. Маг не стал высекать огонь или вызывать магических светлячков. Хоть тьма и скрывала угрозу, но в то же время она являлась и его защитником, свет сейчас был совсем не к месту. Да колдун и не нуждался в его присутствии. Измененные магией и эликсирами алые глаза с расширившимися вертикальными зрачками улавливали мельчайшие оттенки тьмы и позволяли человеку видеть так, словно он был на поверхности.
Гафур ступал мягко,
Он долго шел, давно потеряв счет времени. Коридор разросся, его своды ушли в высоту, стены раздались в стороны. Откуда-то снизу неприятно дохнуло холодом. Здесь властвовало полное безветрие и вода. Много воды. Она была на полу, скапливалась в нишах, превращалась в небольшие озера с черной мутью. Началась череда холодных однообразных, похожих друг на друга неуклюжих залов. Некромант полагал, что, если спуститься еще ниже — на стенах выступит иней. Глубина не слишком велика, этим пещерам далеко до гробниц Аль-Джагуула, зарытых в пески Великой пустыни, но на севере земля не прогревается даже летом.
То и дело в стенах появлялись ответвления, предлагающие путнику заглянуть в новый коридор или зал. В каждом из них мог затаиться враг, но колдун предпочел держаться главной дороги и не лезть в узкие лазы, рискуя шеей. Он был уверен, что лич знает о его присутствии и рано или поздно они найдут друг друга. Весь вопрос в том, кто первым это сделает.
От ответа на него зависело многое, ибо некромант понимал, что вряд ли случится длинный поединок. Бой не будет напоминать сражение на мечах. Здесь требуется не меч, а кинжал. И лучше всего бить им — в спину.
Сдисец поравнялся с летящим откуда-то сверху ревущим водным потоком. Миновал его. Подземные залы вновь изменились. Вода осталась позади, и пещеры теперь напоминали ячейки сот огнепчел, а быть может, сырные дыры. Стало настолько холодно, что, если бы тело некроманта не оказалось подготовлено к этому, оно бы тряслось так, что стучали зубы. Здесь повелевала зимняя стужа, и будь у сдисца факел — миллионы кристалликов льда на стенах искрились бы, словно миллионы звезд на черной обивке Сахаль-Нефульского неба. Ноги то и дело скользили — каменный пол покрывала невидимая, но весьма ощутимая ледяная корочка.
Гафур отрешился от холода. Забыл о нем. Перестал быть живым человеком из крови и плоти. Стал точно таким же, как враг. Холодным. Неосязаемым. Мертвым. Даже пар не вырывался из его рта и ноздрей, а сердце билось столь медленно и слабо, что любой мог принять колдуна за оживший труп или бесплотного призрака.
На пути оказался один из немногих в этой части пещер перекрестков. Но колдун проигнорировал его и, прислушавшись, наверное в тысячный раз, двинулся дальше. Вперед. Только вперед. Он остановился лишь когда оказался в низком, очень широком зале с плоским каменным потолком, огромными наростами сосулек на стенах и снегом, слежавшимся на полу в плотную корку. Эта пещера никуда не вела, и некромант разочарованно поморщился из-под капюшона. Более ярких эмоций он себе не позволил.
Пришлось возвращаться к перекрестку. Решая, в какую сторону идти, он краем сознания ощутил незримое присутствие чужака. Тот осторожно «прощупывал» местность,
Паук проявил себя.
Маг улыбнулся одними губами, и такова была его улыбка, что, увидь ее любой из смертных — бросился бы в страхе прочь, крича и умоляя богов о милости. Ибо не было в гримасе тонких лиловых губ ничего человеческого.
Заклятье было готово уже давно, пускай на его создание ушел не один час кропотливой и не самой приятной работы. Оставалось лишь заплатить за него кровью. Об этом маг тоже позаботился заранее и, вытащив из сумки маленький пузырек, вылил его темное содержимое на холодный пол. Спустя секунду рядом с Гафуром-призраком встал Гафур-человек.
Теплый. Живой. Настоящий.
Такой лакомый и доступный.
Некромант и морок кивнули друг другу, словно старые приятели, а затем обманка выхватила из ножен кривой меч. Его лезвие вспыхнуло багровым. В следующую секунду клинок, поднявшись на высоту человеческого роста, поплыл прочь, в сторону левого коридора, освещая стены всполохами магического огня и заставляя гротескные тени двух людских фигур плясать под потолком.
Следом за мечом, шагах в семи, опираясь на посох, пошла обманка, сейчас являющаяся куда более человеком, чем ее красноглазый повелитель. Гафур отпустил свое создание на тридцать шагов вперед и, крадучись, пошел за ним, следя, чтобы багровое зарево не удалялось, но и не приближалось. Так они и брели пустыми коридорами, минуя ледяные дворцы и каменные статуи, высеченные самой природой. Проходя зал за залом, колдун надеялся вынудить затаившегося лича напасть, а затем сделать то, что ему было предначертано Кругом. И вот, когда он уже начал подумывать о том, что его хитрую уловку раскусили и враг не проявит себя должным образом, хилсс мелко задрожал, предупреждая о сгущающейся угрозе.
Удар оказался стремительным. Заклятье, более всего похожее на черный многогранный бриллиант, прилетело откуда-то из-за гигантских сталактитов и, не долетев до «обманки» добрых тридцати футов, беззвучно лопнуло. На его месте оказалось два бриллианта поменьше, в свою очередь лопнувших и родивших четырех меньших собратьев. Когда удар настиг пустышку, вокруг было уже больше шести десятков черных, точно Бездна, камней, каждый из которых был величиной с куриное яйцо.
Гафур остановился, наблюдая, как его творение корчится от боли и теряет расползающуюся плоть, воя столь правдиво, что любой держатель Услады караванов обязательно взял бы для своего представления столь выдающегося актера. Багровый меч бросился вправо, показывая некроманту, где скрывался лич. Клинок не дотянулся до врага и, задрожав, словно мираж над пустыней, рассыпался сонмом беззлобных искр.
Когда все было кончено и в белой окровавленной мантии остались лишь обугленные кости, сдисец позволил себе на несколько шагов приблизиться к расставленной ловушке и, вжавшись в стену, затаиться.
Лича он увидел не сразу. Сутулая широкоплечая полупрозрачная фигура мелкими шажками вышла из-за каменных колонн. Лишь череп с мертвенно-голубыми, сияющими точно гнилушки, глазами, да хилсс оказались материальны — все остальное было призрачно-серым и зыбким. Гафур во все глаза смотрел на черный посох в бесплотных руках. На его древке были золотые насечки, тускло блестящие в свете глаз мертвого мага. Они складывались в сложную вязь древних, как сам этот мир, рун. Восемь позвонков в верхней части переходили в рубиновой череп, шипящий и излучающий мощь самой Бездны. Великий Посох некромантов Сдиса. Тот, что когда-то вручили Восьмому кругу сами Проклятые. Утраченный восемь десятков лет назад и вновь с таким трудом найденный на самом краю мира.