Фэнтези или научная фантастика? (сборник)
Шрифт:
Станко молчал, глядя в мозаичный пол, перед глазами у него стоял Илияш, такой, каким он его помнил – веселый, с бородой…
– А я, если ты не против, выберу себе… У каждого меча здесь особая история, и на счету каждого десятки жертв… Наши предки были безжалостны, Станко, и наградой, и приговором им служила эта вещь, – князь кивнул на предмет, покоящийся на подушечке, и Станко наконец-то понял, что это такое.
– Венец… Это… Тот самый венец?
Князь кивнул, выбирая оружие.
«Бывало так – свершил месть и заполучил власть одним ударом…
– Я, пожалуй, возьму вот это, – князь взвешивал в руке длинный меч с рядом зазубрин с одной стороны лезвия, с большим рубином на рукоятке. – Это очень достойный клинок… Ровесник «зажор». Хочешь взглянуть?
– Нет, – сказал Станко шепотом. – Я… Можно, я посмотрю картины?
– Конечно, – князь для пробы несколько раз взмахнул мечом. Свистнул рассекаемый воздух.
Медленно, очень медленно Станко двинулся вдоль стены. Рукоятки и лезвия… Наконечники и острия… Темная рама. Рядом, освещая картину, жарко пылает факел.
Станко вгляделся.
На темном холодном фоне продолжалась война – топорщились копья, окровавленные клинки высовывали жало из чьих-то спин, внизу, под ногами бойцов, пучили глаза чьи-то отрубленные головы… Станко прерывисто вздохнул и пошел дальше.
На стене – клинки, клинки, ими протыкали насквозь, на них нанизывали, как на вертел…
«Пехота с копьями, конница с арбалетами… Горстка продиралась к замку, лезла на стену, убивала женщин, детей… Брали замок и жили там, пока их обиженные родственники не собирали новое войско…»
Станко сглотнул. «Хорошие предки у князя Лиго» – «Это и твои предки».
А это что еще?! В другой раме, совсем не такой большой, щерилась ловушка «зажора»… Станко узнал ее! Рядом стоял человек в темной накидке и остроконечном колпаке, самодовольно усмехался, будто позируя на парадный портрет… Из воронки высовывалось белое, перекошенное ужасом, совсем молодое лицо…
Станко пошел быстрее; следующая картина была и в самом деле парадным портретом – надменный, видимо, знатного происхождения колдун смотрел прямо Станко в глаза, смотрел покровительственно и чуть ли не добродушно; за плечом у него угадывался огромный профиль крючконосого старика с трубкой, над трубкой зависла «желтомара», в другой «желтомаре», растянувшейся по земле, погибал, похоже, целый отряд – кровавое месиво…
Станко зажмурился и отшатнулся. За спиной у него послышался короткий смешок.
Он обернулся – князь стоял посреди зала, стоял, небрежно опираясь на меч, покачивая головой:
– Хватит, Станко… Ты забыл, для чего пришел сюда.
По спине Станко снова продрал мороз. Рука с мечом дрожала.
– Иди сюда, сын.
Слово было сказано. Кусая губы чуть не до крови, Станко приблизился.
– Я знаю, ты хорошо дерешься… Я тоже хорошо дерусь, Станко. И я буду драться в полную силу. Без снисхождения, понимаешь? Я говорю это для того, чтобы ты собрался и сосредоточился, как перед последним боем.
Станко через силу кивнул.
– Вот так… Теперь выбери
Станко остался стоять на месте, факелы горели ярко, их огни расплывались у него в глазах бесформенными пятнами, но четко и ясно он видел перед собой лицо отца:
– Юноша по имени Станко, я признаю тебя своим сыном и признаю за тобой право вступить со мной в поединок. Начали.
И, вскинув меч, он шагнул по мозаичному полу – легко и радостно, как танцор. Станко вспомнил бой с облитыми смолой висельниками – тогда Илияш двигался так же красиво, и смертоносным было его оружие… Они стояли тогда спина к спине, и жизнь каждого зависела от другого, и выстояли они только потому…
Проклятое тренированное тело действовало отдельно от разума. Станко парировал первый удар и увернулся от второго. Князь не спешил, но и не медлил – прощупывал его оборону тщательно, последовательно, он действительно великолепный боец… Рано или поздно он найдет в обороне щель, и тогда…
Станко заработал мечом быстрее, сам предпринял попытку атаки – неудачно, князь тут же перевел свою оборону в контратаку, и Станко отступил.
В его глазах плыли, качались факелы. Да нет же, он тоже боец! Он однажды уже одолел Илияша в поединке, хотя тогда в руках его была всего лишь жердь… Отступление – позор для воина, слабый не достоин носить оружие… Вперед!
И Станко снова атаковал, бешено, свирепо, и князь перешел в оборону, и, оступившись на мозаичном полу, в последний миг увернулся из-под смертоносного клинка.
Станко представилось вдруг, как меч его опускается на голову противника, рассекает надменное безбородое лицо.
«Отомсти, сынок…» «У меня есть, есть отец!» «Я найду его и убью во что бы то ни стало»… Илияш, Илияш, как ты подвел меня, как подвел… «Зажоры», обломки моста, змеи, «желтомары»… Илияш, Илияш…
Да они же подняли оружие друг на друга!!
И тогда, отразив очередной удар, отпрыгнув, он изо всех сил швырнул меч в стену. Прожужжав по воздуху, клинок врезался в лицо колдуну с картины, тому, что придумал «желтомары». Закачалась тяжелая рукоятка – острие вошло в щель каменной стены.
Князь остановился. Недобро сощурился:
– Это что же? Новый боевой прием?
– Предатель, – сказал Станко ему в лицо. – Тебе… все равно? Тебе снова все равно, тебе убить меня – все равно, что муху прихлопнуть?!
Князь нахмурился. Сказал жестко:
– Ты пришел сюда за моей жизнью. Ты должен получить ее в поединке; или ты хочешь, чтобы я попросту подставил шею?!
Станко захлебнулся:
– Я что, за свою шкуру боюсь?! Да я… Я просто…
Он потерял способность говорить – горло отказывалось издавать звуки. Князь ощерился:
– Что – просто? Что – ты просто? Ты получил, что хотел? Ты для этого жил все шестнадцать лет?
– Я не знал… – просипел Станко, скорчившись.
– Чего не знал? – рявкнул князь.
Стало тихо. Потрескивали факелы. Рукоятка вонзившегося в картину меча качнулась последний раз – и замерла.