Фэнтези или научная фантастика? (сборник)
Шрифт:
Он отодвинул засов. Дверь отворилась из темноты в темноту; в застоявшийся воздух комнаты хлынула ледяная и свежая ночь.
Ворвавшись в дом, гость едва не сбил хозяина на землю. Дым догадался, что это был Люк, только по голосу и по запаху.
– Что-то с Ланой?!
– Нет, – выдохнул Люк. – Все в порядке… Дым, – и Люк заплакал.
Дым взял его за шиворот, встряхнул так, что в темноте щелкнули зубы:
– Что случилось, говори!
– Я понял, – прошептал Люк сквозь слезы. – Я знаю… Я знаю, как
– Потом мы все восстановим, – сказа Люк, будто извиняясь за разгром, царивший в лаборатории. – Потом… У нас будет много времени. Много времени, много еды… И ни одного волка. Представляешь, как мы заживем?
Лана улыбалась под многослойной марлевой повязкой.
Дым одну за другой вскрывал темные ампулы, запачканные изнутри бледной зеленоватой пудрой. Осторожно высыпал содержимое в медный сосуд, металлом и формой похожий на колокольчик.
– Что это будет за жизнь! – упоенно говорил Люк, разминая желатиновые лепешки. – Я, наверное, буду профессором. Представляешь? Представляешь, что они запоют, когда узнают…
И он засмеялся сквозь марлю.
– А для нас … это точно безопасно? – негромко спросила Лана.
– Великий Лидер! Да я же тебе объяснял! Кроме того, я на себе сто раз проверил…
– Ты проверял на себе? – еще тише спросила Лана, и в ее голосе был такой ужас, что Люк смутился.
– Ну… на себе я окончательный состав проверил. А перед тем пробовал на этих, лабораторных…
Лана стояла, будто перед волком – такой ужас, такая тоска стояли в ее глазах.
– И как? – спросил после паузы Дым.
Люк вздохнул:
– Так ведь… совсем без ошибок не получается. Путь познания – путь ошибок…
И виновато обнял Лану, а та, грубо вырвавшись, сорвав с лица повязку, бросилась прочь. А Люк опрометью кинулся за ней, а Дым, аккуратно подобрав с пола белый комочек ткани, понял, что улыбается, что в этой улыбке нет радости, но нет и злобы, и что чувство, владеющее им в эту минуту, называется острой печальной завистью.
– Все, – крикнула с крыши Лана. – Уходите!
– Прости, – сказал Дым, глядя в растоптанный мокрый снег.
Он не мог заставить себя посмотреть заложнику в глаза – своему неудачливому двоюродному брату, стадному животному, способному, однако, в полной мере ощутить ужас смерти.
К чугунной ограде был привязан единственный оставшийся в живых узник лаборатории. Впервые за много недель наевшийся до отвала – наглотавшиеся брикетной травы вперемешку с лишенными запаха гранулами.
– Уходите! – торопила Лана. – Уже время…
По ржавой железной лестнице они поднялись на крышу.
Сумерки сгустились окончательно. Тот, привязанный, казался смутным белым пятном на темном снегу.
Дым обернулся к Лане:
– Иди в дом… Люк, уходите
Лана не стала возражать. Люк помог ей пробраться по скользкой крыше к слуховому окошку; Дым слышал их дыхание, да хлюпанье жидкой грязи под ногами того, кто пытался освободиться от спутавшей его веревки; волки были близко, их присутствие ощущали и Дым, и тот. Определенный на роль приманки.
Дым приносил в жертву живое существо. Существо, похожее на него с точностью до волоска, до узора вен и сосудов, существо, чувствующее боль и приближение конца.
Лучше всего сейчас было уйти с крыши вслед за Люком и Ланой – но Дым остался.
Далеко, в стороне промышленной зоны, завыли тонко и жалостливо, и от этой печали Дым сжался в дрожащий комок, а тот, привязанный, забился и закричал.
Дым оглянулся – никого, кроме него, не было на крыше.
Дым посмотрел вниз – улицы казались заполненными черной стоячей водой. Залитыми ночью; в какой-то момент ему показалось, что темнота шевелится, живет. Нет, только показалось.
Идите сюда, беззвучно сказал Дым. Идите. Мы ждем вас. И несчастная приманка, чья судьба предопределена. И я… И все мы, потомки Лидера. Идите, все готово…
И снова послышался вой – на этот раз гораздо ближе; оголодавшие охотники не ошиблись в выборе маршрута.
– Идите, – сказал Дым шепотом. – Идите… Мы не звали вас в наш город. Но теперь чего уж там, идите. Здесь ждет сюрприз, который должен вам понравиться. Ну же…
Тот, назначенный на роль приманки, совсем обезумел.
Он рвался и метался на привязи; он орал, Дым знал, что эти крики слышны и в доме. Скорее, взмолился Дым, обращаясь к волкам. Не тяните, давайте же…
Крик вдруг сменился хрипом.
Дым перегнулся через край крыши, но ничего не мог разглядеть. Он готов был поклясться, что волки еще не пришли на площадь – но приманка уже молчала. Неподвижное белое пятно… Слабо хлюпнул талый снег. Тишина.
Дым чиркнул спичкой. Руки тряслись.
Он разжигал фонарь только в экстренных случаях – экономил масло. Но сейчас был именно экстренный…
Под чугунной оградой лежало обмякшее, грязное, маленькое тело.
Обвитое веревкой, как мертвый плод пуповиной.
– Это очень важно – понять. Они не стали есть его, потому что их отпугнул препарат?
– Они не могли почуять препарат, – убежденно сказала Лана. – Они… побрезговали трупом, вот что!
– Тихо, – сказал Люк, серый, растрепанный и смертельно усталый. – Тихо… Это я виноват. Надо было вторую очистку… Я спешил… Я идиот, волчья сыть!
– Успокойся, – сказала Лана. – Мы все равно это сделаем. Мы придумаем, как… Ты только успокойся. Может быть, поспишь?
– А если провести вторую очистку – они, ты думаешь, не почуют? – спросил Дым.