Фэнтези в реальном мире (рассказы)
Шрифт:
Пленник Питера Петтигрю
«Вот и все, – заключил сержант Маккардл, – для бомб замедленного действия. Теперь, что касается зажигательных средств, мистера Петтигрю…» («Стой, трусливый пес!» – прохрипел Питер Петтигрю обращаясь к зловещей фигуре, выползающей из темных закоулков его воображения: “Подойди и подай знак. Что?! Ты этого не знаешь? Я так и думал! Тогда получи, грязный нацистский шпион, ты! Вот тебе! Вот!…»)
– Мистер Петтигрю!
Дневная дрема Питера Петтигрю, студента-авиадиспетчера, лопнула, как воздушный шарик и он вскочил со своей скамьи, растерянно моргая бледными глазами. Появился вражеский агент Хади. Это была не затемненная и жизненно
– Итак, мистер Петтигрю, – кислым тоном повторил сержант Маккардл, – если уж вы прервали свой сон…
– Д-да, сэр! – виновато выдохнул Питер Петтигрю. – Простите“ сэр. Я, должно быть, задремал.
– В армии, – злобно прорычал Маккардл, – солдаты, которые задремали, просыпаются в тюрьме! Хотел бы я посмотреть на это. Но сейчас это не имеет значения. До того, как вас так грубо разбудили, мистер Петтигрю, мы обсуждали защиту от взорвавшейся бомбы. Может быть вы расскажете нам, как правильно обращаться с зажигательной бомбой. Допустим, вы охраняете деревянный склад, полный легковоспламеняющимися военными припасами.
При прямом попадании зажигательного снаряда вы на мгновение потеряете сознание от сотрясения, а когда вы придете в себя, обнаружите, что бомба взорвалась и по всему зданию разлетаются клочья пламени. Что вы будите делать в такой ситуации?
– Я… э—э… я побегу к шлангу с водой, – сказал Питер, – и включу мелкую струю…
– Система водоснабжения неисправна”, – сказал Сержант Маккардл и был готов помочь. – Диверсанты изрезали шланг в клочья.
– Тогда я… я возьму ведра и песок, и…
– Сторонники пятой колонны, – бросил вызов Маккардл, – подмешали порох в песок.
– Ой! – уныло произнес Питер Петтигрю. – В таком случае, я позвоню в пожарную службу, объявляю общую тревогу и попытаюсь бороться с огнем, пока не прибудет помощь. Возможно, с помощью химикатов или…
– Огнетушители разбавили газировкой – Маккардл радостно воскликнул, – а сирена была украдена Квислингами! Телефонные провода перерезаны, от силы взрыва разбились окна и ветер раздувает пламя.
Пол раскаляется у вас под ногами, стены пылают, языки пламени лижут драгоценные коробки с Морилом, подумайте, мистер Петтигрю, подумайте хорошенько! От ваших действий зависит множество жизней и ценное имущество. Что будете делать? К чему в первую очередь должна тянуться ваша рука?
В комнате было тепло, но лоб Питера Петтигрю покрылся холодным потом, глаза его блуждали, воротник душил его. Язык словно превратился в комок ваты:
– Зачем … э—э… – лихорадочно бормотал он.
– Не правильно! – Сержант Маккардл ухватился за это слово, как терьер за резиновую косточку. – Никогда не прикасайтесь к проволоке! Проволока – это последнее, что вы должны трогать, Петтигрю. В таких условиях проволока бы раскалилась и сожгла плоть до кости!
– Нет.. – он с презрением посмотрел на невысокого мужчину, – нет, мистер Петтигрю, боюсь, от вас не будет никакой пользы в такой сложной ситуации. Хотя на самом деле, я не думаю, что вы принадлежите к бесполезным людям. Некоторые, Петтигрю, просто не подходят для такого. Вы, кажется, один из них. Почему бы вам не бросить учебу, снять военную форму и поступить на какую-нибудь другую гражданскую службу? Например, работать в столовой или вязать свитера?
Кто-то за спиной Питера Петтигрю хихикнул, а кто-то еще пробормотал:
– Вот это да! Если мужчина не может выполнять мужскую работу, он должен…
Нижняя губа Питера задрожала, и перед глазами заплясала рослая фигура сержанта Маккардла. Он упрямо покачал головой.
– Но… но мне нравится эта работа, сержант. Я хочу быть начальником воздушной охраны.
Маккардл красноречиво пожал плечами:
– Что ж, это головная боль дяди Сэма. Если вы будете продолжать тратить время и деньги правительства впустую, я не смогу этому помешать. – Остальным он сказал, – На сегодня все, ребята. Помните, в полночь у нас тренировка по отключению электроэнергии. По всему городу. К этому времени все надзиратели должны быть на своих постах. Вы все знаете, где ваши места дислокации? Ладно, отправляйтесь туда! А? Что? О, снова вы, Петтигрю? Ну, и что вам теперь нужно?
– Закончили? – прогремел сержант Маккардл. – Да любой дурак знает, что вам следовало бы… – Его брови нахмурились, а затем чудесным образом разгладились. – Не пытайтесь заставить меня думать за вас, Петтигрю! Это ваше задание, не мое. Подумайте хорошенько? и убедитесь, что вы нашли правильный ответ к нашей следующей встрече. Хорошо, все свободны!
«Ни шланга, – подумал Питер Петтигрю, – ни песка, ни сирены, ни телефона. Пожар быстро распространяется. Склад забит горючими материалами – о, это бесполезно! Маккардл был прав. Наверное, я просто неудачник!»
Последнее слово прозвучало как «мзззглммм», подчеркнутое чем-то подозрительно похожим на всхлипывание.
По оценкам, в общей сложности насчитывается двести шестьдесят тысяч добровольцев. В настоящее время в Соединенных Штатах готовятся к гражданской обороне спасатели от воздушных налетов. Из этого числа около двухсот пятидесяти девяти тысяч девятисот девяноста девяти человек обладали большими способностями к работе, чем Питер Петтигрю.
Два удара были нанесены по этому несчастному, лишенному удачи ребенку, и рука Небесного Судьи уже поднималась для третьего, когда Питер с воплем ворвался в этот безумный мир. Начнем с того, что Питер был образцом мужественности. Он был никчемным. Мягкие плечи помогали скрыть его худощавое телосложение, а высокие каблуки добавляли лишний дюйм к его миниатюрному росту, но никакие технические или портновские приспособления не могли убрать с его лица анемичную бледность и придать выразительности непослушным волосам или избавить его глаза от меланхоличной задумчивости, что отражало его индивидуальность. Физически Питер был похож на человека, которого мы часто видели на фотографии, ранее опубликованной в рекламе “БУДЬ СИЛЬНЫМ КАК Я!
Более того, Питер был застенчив. Ужасно, чудовищно, невообразимо стеснялся всего и вся, что ходило, плавало или летало по поверхности земли, под ней или над ней. Он сглатывал, когда говорил, и никогда не повышал голос громче, чем при робком блеянии. Незнакомые люди пугали и смущали его… и у него совсем не было друзей. Он переливался всеми оттенками радуги, когда его замечали представительницы прекрасного пола, и всегда находился в кафетериях, чтобы избежать ужасной задачи сделать заказ у официантки.
Его положение в жизни было именно таким, какого и следовало ожидать. Он был самым маленьким винтиком в этой огромной организации и для всех, кроме его ближайших коллег-клерков, он был всего лишь еще одним именем в платежной ведомости.
Он зарабатывал достаточно, чтобы жить, есть, раз в неделю ходить в театр и содержать троюродного брата в Орегоне, которого он никогда в жизни не видел, но чьи требовательные письма приводили его в неистовство от чувства долга. Он скромно одевался, без возражений позволял охране метро толкать себя и не позволял себе ничего более одурманивающего, чем случайная порция "доктора Зиппера".