FERA. Время Зверя
Шрифт:
По пути мы с Евой обсудили, что, раз культист ушел, нам остается только разбираться с находками из квартиры наставника. Я наконец-то записал ее телефон, а то мне совсем не улыбалось вновь искать ее посредством ритуалов.
Доехав до окраины города, мы свернули к небольшому озерцу недалеко от гусинобродского кладбища. Выйдя из машины, я кивнул Кридану.
– Ну давай, спрячь эту машину. Как ты умеешь, – произнес я язвительно.
– Зачем зря просить Великую Мать? Можно же сделать вот так. – Тролль, похоже, не понял, что я над ним издеваюсь, и подойдя к бамперу машины, уперся в него руками. Шаг, другой – и Кридан уже
При приближении к кладбищу на меня начало накатывать неприятно-знакомое ощущение. Отдаленный несвязный шепот нашедших тут последнее пристанище людей звал меня к себе. Закусив губу, усилием воли я отгородился от их причитаний. Скоро тут будут серьезные проблемы: на территории гигантского места упокоения зрело множество уже почти готовых восстать мертвецов.
– Эй, неформалы. Что вы тут забыли? – пока я разбирался в своих ощущениях, мы подошли к воротам кладбища, возле которых стояло несколько микроавтобусов с различными надписями – начиная от СЭС, заканчивая РПЦ. – Кладбище закрыто для посещения. Карантин. Валите отсюда, – произнес немолодой мужчина, судя по его лицу, не спавший несколько дней.
– Окей, мы уходим. – прежде чем мои напарники успели произнести хоть слово, я перехватил инициативу. – Идемте, – я махнул рукой Еве и Кридану.
Уходя, я краем уха услышал обрывки разговора по рации. “Трое… Странно выглядят… Дрон заснял лица… Пробейте…”.
“Вот дерьмо! Надо валить отсюда”.
Вызвали такси и, договорившись созвониться, как только возникнут какие-либо новости, поехали до метро. Таксист молча гнал, как сумасшедший, стараясь избавиться от нас как можно быстрее, и постоянно испуганно косился на тролля.
Добравшись домой, я обнаружил записку от Мавра о том, что он в гараже, а лазанья в холодильнике. Улыбнувшись, я вспомнил, как мама, уходя на работу, оставляла подобные записки на холодильнике, чтобы я не забыл покушать. Надо будет на днях позвонить родителям, а то я про них совершенно забыл.
Запустив стирку, я с наслаждением прилег на диван и, вытянув ноги, как-то плавно погрузился в сон. “Бум-бум-бум-бум” – звук удара замков куртки о стекло работающей стиральной машины перетек в глухой звук африканских тамтамов, раскатывающийся волнами. Каждым новым ударом он предвещал нечто зловещее.
Открыв глаза, я оказался босиком посреди огромного озера белесого тумана, и, куда бы я ни сделал шаг, видимость терялась на расстоянии вытянутой руки.
– Донг-динг-донг-донг-динг, – в зловещую мелодию вплелись ставшие за много лет тренировок родные ритмы беримбау. Они поддерживали меня и словно говорили “Ищи”. Похоже, что меня ждало очередное испытание.
Раз от меня ждали, что я начну искать путь, блуждая в тумане, то стоило сделать все совершенно по-другому.
Вспоминая все, чему я научился раньше, я закрыл глаза и начал выстраивать veve моего покровителя, подпитывая его структуру своей силой. Полностью сформировавшись, печать Барона начала пульсировать все сильнее, пока не взорвалась, заставив меня рефлекторно закрыть лицо рукой. Проморгавшись, я увидел, что на месте ее взрыва туман неожиданно стал фиолетовым и тонкой струйкой потек куда-то влево. “Похоже, мне туда”.
Шаг за шагом я следовал за своей путеводной нитью, пока неожиданно не понял, что тумана больше нет.
– Грубо. Топорное исполнение, но в целом свою задачу ты выполнил, – обернувшись, я увидел Самеди, сидящего на троне из костей и пьющего что-то из фляги в виде черепа.
– Мое почтение, крестный, – я слегка поклонился: злость на него злостью, а думать наперед, что я делаю, я всегда умел.
– Скажи, а что мешало меня просто позвать? – толстые губы расплылись в улыбке, немного обнажая острые белоснежные зубы.
– Последнее время у Владыки Gede нет времени на своего белого хунгана, затерянного в холодных землях, – произнес я с легкой иронией.
Барон оглушительно расхохотался, хлопая себя ладонями по мощным ногам.
– Рассмешил, вот за это я тебя и люблю. Похож на меня в молодости.
– Мне это уже говорили. – с ухмылкой перебил я патрона, похоже, он был в хорошем настроении.
– Уже наслышан, – Самеди хищно оскалился, словно показывая, насколько длинные у него клыки. – В целом ты справился. Не без ошибок, но справился, что не может не радовать, – неожиданно взгляд карих глаз пригвоздил меня к месту. – Ты прошел очередной этап развития, задавай свои вопросы – ты это заслужил. Только реши, действительно ли ты хочешь услышать ответы. А потом я начну учить тебя быть настоящим хунганом.
Я замер, в голове крутился гигантский ворох мыслей, но главным было одно.
– Зачем? Зачем ты сделал так, чтобы я стал хранителем? Зачем я должен был все это пережить? – вопросы сыпались из меня один за другим, сплетая в единое целое всю ту обиду, боль и ярость, что зрели во мне.
Барон внезапно встал со своего трона, затянулся неожиданно появившейся в его губах сигарой, налил из своей фляги в кубок и, указав мне на него легким кивком, начал говорить.
– Твой привычный мир на грани гибели. Ты же видишь, что уже происходит, а что будет дальше? Мир погрузится в хаос и, чтобы его удержать, потребуется недюжинная сила и воля. Неужели ТЫ, мой крестник, думаешь удержать эту волну хаоса и остаться чистым? Не получится, можешь даже не пытаться.
Барон отхлебнул из фляги и горько усмехнулся.
– Жалко девочку, правда? Но ведь именно ТЫ виноват в том, что не понимаешь любви, иначе тебе бы не рвало так душу. А вуду, снежок – оно про любовь, – его голос стал мягким, словно обволакивал меня и приглушал бущующую ярости внутри меня. – Тебе повезло, что крылатая подсказала. Не поняв, что такое любовь, боль, гнев, ярость, не испытав истинные чувства, тебе нет места на тропе силы. Вуду не терпит слабых и глупых, ты сделал свой первый шаг к восхождению – ты принял себя. Так сделай следующий шаг, познай себя, научись использовать свои чувства, а не быть ими использованным. А ответ на твой вопрос прост. Я кую из тебя заготовку, пока на клинок ты не тянешь, но уже есть с чем работать. И позволь напомнить – заготовка у меня не одна, но клинок нужен мне только один…
Как бы меня ни раздирала изнутри злость на Барона, как бы я ни раздувал ноздри от бешенства, как бы ни сжимал кулаки до боли, я понимал одно: Самеди прав, вот только легче мне от этого не становилось.
– Понимаю, тебе больно и тяжело, но в такие моменты особенно помогает одно старое, верное средство. И, как я успел заметить, ты вполне успешно его применяешь, – голос Барона ударил словно набат – Пей.
Я рефлекторно взял кубок и, осушив одним глотком половину, закашлялся. В кубке, как всегда, был ром, настоянный на остром перце.