Фердинанд и Пуш
Шрифт:
— Ещё чего! — Пушистик был непреклонен. — Не стану я есть краденую колбасу!
Но вкусный запах щекотал его ноздри, а в пустом брюхе все громче раздавался голодный марш.
Фердинанд, изобразив на морде раскаяние, виновато смотрел на друга и молчал.
— Эх, ну что теперь делать, — Пушистик не выдержал и сдался. — Ладно уж, всё равно такой стае ворон этого бы не хватило. Ещё минута-другая — и они бы все передрались из-за этих колбасок, смотри, здесь их всего-то…
Тут он сам внимательно поглядел
— Спасибо, только мне трёх многовато будет.
— Да что ты?! Ешь-ешь, я и так уже почти сыт.
Перед Пушистиком снова оказались три колбаски.
— Спасибо, — Пушистик перестал упираться — очень уж вкусно пахло!
И тут же слопал все три, одну за другой.
А Фердинанд свою колбаску съел не спеша. Не такой уж аппетитной она ему теперь казалась — видно, из-за того, что очень уж сурово обошлась с ним сегодня совесть, такого перцу ему задала, что эта горькая приправа напрочь испортила волшебный колбасный вкус.
Когда Пушистик начал звонко икать от сытости, Фердинанд почувствовал, что потайная дверца где-то внутри потихоньку закрывается, отмытую от грязи совесть одолевает дремота, и вместо горечи едких приправ и жгучего перца его наполняет сладкий покой.
Начало дороги
— Может, уже пойдём обратно? — всё ещё продолжая икать и шумно отдуваясь, пропыхтел объевшийся щенок. — Извинимся перед воронами, некрасиво получилось…
Но Фердинанд, припомнив утреннее представление, загрустил.
— Нет. Я туда не вернусь. И вонь эта надоела, и тупые крысы. И… и… — Фердинанд помолчал, потом решительно заявил: — И на всех мне наплевать!
— Но… Куда же ты денешься-то? — Пушистик от неожиданности даже икать перестал.
Он понял что вонь и тупые крысы здесь ни при чём. Господин Шин Шилла — вот настоящий виновник! Но как помочь Фердинанду — этого пёсик никак придумать не мог.
— Тебе ведь идти-то некуда! — прибавил он. — Ты же говорил, что тебя насовсем выгнали из дома!
— Ну, к этим-то двуногим, которые меня выгнали, я не вернусь, даже если помирать стану! Но это неважно. Мне точно есть куда пойти, только я пока не вспомнил, куда. Ничего, сейчас — раз, два — и ВСПОМНЮ. — Фердинанд воздел к небу переднюю лапу и так значительно ею поводил, что Пушистик понял: коту и в самом деле есть куда пойти. И сильно огорчился.
— Жаль. То есть это хорошо, что тебе есть куда пойти, а мне вот некуда… — горестно пробормотал щенок. — Больше всего на свете я хотел бы оказаться дома, да только не знаю, где этот дом найти… Ты когда уходишь?
— Прямо сейчас! — и Фердинанд ещё значительнее поводил лапой.
— ПРЯМО СЕЙЧАС? Ясно… А можно мне немножечко тебя проводить? Только до первого… ну, или до второго поворота? — Пушистику стало до того грустно — хоть плачь.
— Конечно,
И, повернувшись спиной к Свалке, они поплелись вдаль по большой дороге в ту сторону, откуда обычно приезжали мусоровозы. Сквозь облака пробивались солнечные лучи, обоих путников обдувал тёплый ветерок, и с каждым шагом едкая помойная вонь чувствовалась всё слабее. Взобравшись на пригорок, Фердинанд с Пушистиком прямо за ним увидели второй поворот и остановились.
— Ну что ж, счастливого тебе пути, — еле слышно проговорил Пушистик, глядя в землю.
— Ага, спасибо. И тебе всего наилучшего. Жалко, что ты остаёшься. — Фердинанд с удивлением почувствовал, как отчего-то больно сжалось сердце, но всё же повернулся и нерешительно сделал несколько шагов.
— И мне жалко.
И вдруг Пушистик сообразил!
— Постой, подожди меня, я не остаюсь, я совсем не хочу здесь оставаться! — закричал он.
— Правда? — обрадованный кот одним прыжком вернулся к Пушистику. — Ты хочешь пойти со мной? А я думал — ты не хочешь уходить; думал, тебе нравится на Свалке!
— Ещё как хочу! — Пушистик даже взвизгнул от счастья. — Свалка мне никогда не нравилась, и потом, я же твой друг, значит, пойду с тобой! Хоть бы и на край света!
— Ну, тогда вперёд, Пуш! Мне кажется, я вот-вот вспомню, куда идти! — Фердинанд задрал к небу свой укороченный хвост и гордо, как и подобает красивому и почти знаменитому коту, зашагал первым.
Пушистик нисколько не рассердился на Фердинанда за то, что он снова назвал его «Пуш». Щенок в последний раз оглянулся на Свалку, на злобно каркающих ворон, на жёлтый бульдозер, который разравнивал только что привезённую кучу мусора, разглядел даже свой ящик и сидящего на нём господина Шина Шиллу.
«Ну и прекрасно! — подумал Пушистик. — Всё равно никакого счастья у меня не было, и пахнет там совсем не по-домашнему. Лишь бы только Фердинанд поскорее вспомнил, куда идти! Тогда у нас всё получится!»
— Прощай! — тихонько проговорил Пушистик, обращаясь к Свалке, и побежал догонять удалявшегося друга.
В лесу
Когда Фердинанд с Пушистиком добрались до леса, в небе уже засветились первые звёздочки. Так далеко от Свалки ни тот, ни другой раньше не уходили.
— Нам сюда? — шёпотом спросил у кота Пушистик — ему казалось, что в темноте надо говорить тихо, и чем темнее кругом, тем тише должны звучать слова.
— Сюда, — нерешительно кивнул Фердинанд, и Пушистик понял, что кот всё ещё не вспомнил, куда надо идти.
— Хорошо, — совсем уже еле слышно ответил Пушистик и первым трусцой побежал по тропинке.
«Так вот он какой — этот лес!» — боязливо озираясь, тем временем думал Фердинанд, который прекрасно видел в темноте, но смелостью похвастаться не мог.