Шрифт:
Виктор Касаткин почесал затылок и тяжко вздохнул, подсчитывая убытки. Баланс его коммерческой деятельности давно просел под натиском конкурентов, но надежда еще теплилась в душе. Вчера на его ферму нагрянули экологи и пожарные. Пришлось, как водится, раскошелиться и умаслить строгих контролеров. В стойле №3 продолжился падеж скотов мясной породы. Это уже были не шутки, а грозные признаки эпидемии. Надо было принять энергичные меры, чтобы побороть хворь в зародыше, иначе ферму закроют на карантин, банк быстро наложит свои грязные лапы на его перезаложенное имущество, а далее – маячила перспектива продажи его тела за долги на мясные деликатесы.
Касаткин
Оседлав трактор, Виктор указал в компьютере маршрут движения и начал объезжать свои владения. Поля генномодифицированной сои отливали ядовитой зеленью, далее простирались густые поля измененной кукурузы, которые упирались в типовые стойла для скотины.
– Урожай должен быть хорошим. Надо бы добавить новых удобрений, которые широко рекламируются по телеку. Дай бог, выберусь из долгового дерьма и заживу…, – оптимистично размышлял фермер и прибавил ходу.
Впереди показались высоченные серые стены из монолитного пластика, увитые проводами высокого напряжения и низкие длинные типовые стойла, крыши которых едва просматривались за железным защитным забором. Во двор стойла №1 трактор влетел через глухие автоматические ворота, сделанные из добротной нержавейки.
Хозяина уже встречали пять откормленных скотолюдей, которые стоя на коленях в жирной грязи, готовились к обстоятельным докладам о состоянии стойл и скотины. Виктор бросил грозный взгляд на старшин скотов и внимательно, не перебивая, выслушал каждого. Особенно его встревожило положение дел в стойле №3.
Грузный старшина, одетый в грязную накидку из мешковины, стараясь не встретиться взглядом с благородным хозяином, отчеканил:
– Мой господин! За ночь померло еще семь скотов. Все принятые мной меры по дезинфекции стойла и отсыла больных на бойню не принесли результата. Болезнь оказалась редкой и опасной. У скотов появляется на коже сыпь, которая быстро превращается в язвы, приводящие к гибели. В протеины и соевые белки я добавил антибиотики и витамины, но вирус оказался на редкость устойчивым к лекарствам. Для улучшения ситуации предлагаю вызвать ветеринара и последовать его советам…
Касаткин взбесился:
– Ах ты смерд! У тебя и так мозгов нет, а еще советовать вздумал! Я оказал тебе великую милость и пока не отсылаю на бойню в надежде, что ты оправдаешь мое высокое доверие. А ты талдычишь – ветеринара подавай! А подумали ли твои свиные мозги, что будет, если про нашу болезнь он доложит в Санэпиднадзор? Тогда нам всем надо ждать гостей в костюмах биозащиты, которые наверняка сожгут в ямах весь скот живьем, в том числе и тебя. Ладно, еще даю одни сутки. Если болезнь в твоем стойле не утихомирится, придется нам весь скот блока №3 сжечь. И староста будет не исключением.
Еще раз измерив грозным взглядом тучных старшин блоков – стойл и повелев им ступать в вверенные стойла, Виктор зашагал к злополучному блоку, в котором хищно расцветала незнаемая болезнь.
Серое здание из утепленного пластика было оборудовано по последнему слову строительства типовых объектов животноводства. Внутри стойла было тепло и чисто, но неистребимый запах человеческих фекалий едко витал в воздухе. Автоматические линии подачи корма, поилки и канализация были добротно смонтированы и обеспечивали быстрый набор веса у скотолюдей. Стоя на четвереньках в тесных клетках, которые надежно обеспечивали неподвижность, поголовье жадно поглощало корм из кашеобразной смеси сои и кукурузы с вкусовыми добавками, витаминами и препаратами, обеспечивающими подавление даже минимальной мозговой деятельности.
Порой, в общем хоре вздохов и гула, различались обрывки человеческой речи, на которые фермер не обращал особого внимания.
С тех пор, как безумная деятельность людей в создании все новых видов биологического оружия стала причиной массового вымирания пернатых, животных и рыбы в морях, дефицит мясных продуктов на полках магазинов покрывался искусственным мясом. Как утверждали разные спецы по зомбоящику, это вызвало у людей массовые генетические сдвиги и эпидемии, приведшие к быстрому сокращению популяции людей, как представителей последнего биологического вида животных на земле, Ведь всеядность всегда была присуща хомо – сапиенс в эволюционной борьбе.
Еще ребенком Касаткин был свидетелем постепенного превращения человечества в общество каннибалов. Все началось с создания в тайных биолабораториях вируса «Гелиос» в рамках «холодной войны», который уничтожил все животноводство, птицеводство и рыбоводство на территориях соперничающих стран. Но новое биооружие оказалось мечом обоюдоострым: болезнь быстро охватила государство, в лаборатории которого его создавали и весь земной шар.
Последним животным, которого зафиксировали камеры вездесущих дрокоптеров был белый медведь, в муках умирающий среди льдов Северного полюса.
Вирус пока не поражал людей, но кто мог гарантировать, что вкусы микроскопической твари не изменятся?
Чтобы предотвратить мировую продовольственную катастрофу, правительства ведущих стран приняли решение о производстве искусственного мяса из нефти и генномодифицированной сои с вкусовыми добавками. Но от потребления этого мяса у людей случился взрыв онкологических заболеваний, бесплодия у женщин и массового рождения уродливых мутантов. Сильные мира сего никак не могли обойтись без шашлыков и барбекю из настоящего мяса. Сначала возник подпольный рынок продуктов из страшно дорогой человеченки. Вследствие этого, стали массово исчезать бомжи, пьяницы и наркоманы. Затем настала очередь и для заключенных.
Правительства стран, как могли, старались урегулировать сложившуюся сложную ситуацию все новыми законодательными актами. Лет десять назад был принят ряд законов, регулирующих каннибализм. Основными исполнителями положений новых правил стали суды, полицейские, судебные приставы, фермеры и производители. Полки супермаркетов снова были наполнены колбасными и мясными изделиями. А покупателю было «по – барабану»: из чего, и каким образом все это изобилие попадает на прилавок. Ведь люди никогда не задумывались о жестокой судьбе всяких быков, лошадей и свиней, когда указывали продавцу на кусок понравившейся колбасы. Далеко в прошлом по инету гуляла видеозапись с плачущей живой лошадью, попавшей под жернова промышленной мясорубки. Ныне, в открывшихся настеж окнах Овертона, не было и признаков озабоченности людей историей происхождения вкусных мясных изобилий.
Конец ознакомительного фрагмента.