Фернандо Магеллан. Книга 1
Шрифт:
Не дожидаясь ответа, молодой человек откланялся и убежал.
– Ага! Засуетились! – радостно воскликнул Дуарте и хлопнул Фернандо по плечу— Требуйте большую долю!
Мужчины воспрянули духом, заспешили домой.
Вечером того же дня стареющий правитель Торговой палаты принимал Магеллана с алькальдом. Он зябко поеживался у горящего камина, кутался в подбитый соболями халат. Отблески пламени играли на полном бритом лице, капельки пота блестели на голом черепе. Аранде нездоровилось, лихорадка ломала тело.
– Мне нравится идея, – без вступления и церемониальных приветствий признался фактор, – она сулит крупные прибыли. Может статься, после ужина я почувствую себя хуже, поэтому давайте сейчас решим все вопросы.
Гости согласились.
– Члены Совета правы: нельзя начинать предприятие без согласия
Аранда передал канцлеру в королевскую резиденцию Вальядолид письмо с рекомендацией Магеллана в качестве опытного капитана, обладающего секретной картой из Тезорариума, способного принести пользу Карлу V. В пышных витиеватых выражениях фактор расхваливал достоинства португальца и предприятия, которое непременно заинтересуют Его Величество и Королевский совет.
Бакалавру в Португалию Фернандо послал срочный вызов, полный радостных восклицаний и надежд. Вскоре у дома Барбосы остановилась повозка, запряженная грязными усталыми лошадьми. Ругаясь и проклиная сырую погоду, из-под холщового навеса вылез мокрый астролог.
На кухне согрели воду. В дубовой лохани слуги отмыли математика. После обильного ужина с искрящимся вином к Фалейре вернулось хорошее настроение.
С утра следующего дня он отчитывал Магеллана за то, что капитан выдал тайну фактору и членам семьи алькальда. Его возмущала щедрость компаньона, позволившая Аранде запросить шестую часть доходов. Далекий от практических сторон жизни звездочет не оценил посреднической роли алькальда, значения личных связей управителя палаты. Астроному казалось, будто стоит лишь громко сказать на площади: «Я знаю, где находится пролив и что скрывается за ним», как иностранные банкиры наперебой начнут предлагать корабли. Печальный опыт Лиссабона ничему не научил астролога. Слава ускользала от него в руки удачливых дельцов. Высокий резкий голос, льющийся без остановок вперемежку с проклятиями и призывами в свидетели святых покровителей, слышался во всех уголках дома. Лишь заступничество Магеллана предотвращало неизбежные столкновения с родственниками, ожидавшими почтительного к себе отношения.
Неприятное впечатление от приезда ученого скрасилось двумя сундуками изготовленных под его руководством навигационных инструментов. Мужчины по достоинству оценили привезенные в латунных коробках не боявшиеся волнений на море корабельные компасы, свободно перемещавшиеся в вертикальной и горизонтальной плоскостях; закрепленные на стойках по такому же принципу песочные часы; квадранты с визирами и дымными противосолнечными стеклами, линейки, циркули, «посох Иакова», карты, астрономические таблицы, календари, солнечные часы, книги по навигации, артиллерии, фортификации.
– Шестая часть прибылей, семнадцать процентов! – возмущался звездочет, поднимая руки к потолку и опуская на кудлатый с проплешиной череп. – Десять процентов отнимут святые отцы! Они не потребуют, но мы выложим денежки сразу после возвращения. Пятую часть берет король. Итого, почти сорок процентов уплыло из рук! А другие финансисты? Они тоже попросят золото. Добавьте жалованье офицерам и матросам к общим затратам, что останется? Мы разорены! Приданое вашей жены и деньги тестя пойдут на латание дыр в старой посудине Христофора . Вас грабят, а вы молчите! Я бы понял вас, если бы плавание намечалось к Зеленому Мысу, а не в Южное море! Я пойду к кровопийце и скажу, что он хуже разбойника и не понимает научного значения экспедиции!
– Вас в первую очередь тоже волнует материальная сторона предприятия, – возражал Магеллан, удерживая приятеля от необдуманного поступка.
– После того, как я сделал величайшее открытие, можно подумать о золоте! – кричал математик.
Шумные споры возымели неожиданный эффект. Поначалу Дуарте, раздраженный поведением гостя, надувался тщеславной спесью, свысока смотрел прищуренными глазами на плешивую голову астролога, но мало-помалу начал вторить безрассудным речам. Дело дошло до того, что и алькальд однажды вечером, после взрыва возмущения Фалейры, поддержал звездочета, предложил пойти к Аранде, согласовать приемлемые для всех доли дохода. Фернандо протестовал, считал переговоры преждевременными и вредными, способными погубить с большим трудом начатое дело, но его не слушали. На военном совете постановили не откладывать торг, однако в целях сохранения мирной обстановки не допускать к нему ученого. Обиженный звездочет ушел, хлопнул дверью, громко проклял обокравшую его шайку Магеллана. Потрясенный до глубины души астролог даже не заметил ночного постукивания и царапанья двери кухаркой Сабиной, намеревавшейся выманить у него несколько мораведи.
Утром под предводительством Барбосы-старшего родственники направились к дому фактора. От них веяло суровой решимостью, прохожие в страхе шарахались в стороны. Аранда с первого взгляда понял намерение клиентов, радостно помахал перед носом старика письмом с гербами и цветным сургучом, сообщил о согласии короля принять их в Вальядолиде. В рядах наступавших возникло замешательство. Заканчивая разгром неприятеля, фактор вскользь упомянул об испанском дворянине, королевском родственнике Хуане де Картахене, желающим возглавить выгодную экспедицию в Новый Свет. Вероломное предательство выбило почву из-под ног семейного клана. Палуба зашаталась.
Через пару дней примирившиеся партнеры отправились в Вальядолид. Аранда согласился умерить свои притязания до восьмой части доходов. Фалейра торжествовал, хотя настаивал на десяти процентах.
Глава XIII
Поездка в Вальядолид
Вальядолид расположен на севере Испании в области Старой Кастилии на берегу реки Дуэро, зарождающейся в сердце страны в Иберийских горах и, подобно морякам, спешащей через Португалию к Атлантическому океану Город с пятивековой историей привлек внимание восемнадцатилетнего короля, воспитанного нидерландскими гуманистами, выгодным стратегическим положением и университетом, существовавшим с 1346 года. Ветер приносил за старые стены дворца идеи итальянского Ренессанса и запах костра с площади, где на головешках корчились еретики. Поразительная смесь вольнодумия и ханжеского суеверия бродила по узким улочкам, упиралась в древние колокольни Санта-Мария Антигуа, задерживалась у новых шедевров Возрождения – церквей Сан-Пабло, Сан-Грегорио, Сант-Яго, коллегии Санта-Крус.
За фасадами каменного декора церквей, исполненными в стиле «платереско», изобилующего фигурами ангелов, святых, фантастическим орнаментом, скрывались одноэтажные и двухэтажные дома, нависавшие пристройками над грязными извилистыми дорогами.
Пройдет несколько десятилетий, и город превратится в жемчужину страны. Когда Аранда, Магеллан, Фалейра искали дом канцлера, согласившегося приютить их на время королевской аудиенции, по горным дорогам Италии возвращался в Испанию ученик Микеланджело, Алонсо Берругете. Он украсит в Вальядолиде интерьеры соборов стройными фигурами в динамичных позах, с резкими лицами великомучеников, одетыми в белые, черные, золотые цвета. Страна еще не знала станковых картин, фресок, светских сюжетов, но уже нельзя было изгнать католическим покаянием жажду перемен.