Февраль
Шрифт:
— Только что,— продолжал Керенский,— с огромными трудностями мне удалось разыскать в документах полиции списки провокаторов. Я потрясен. Они стояли рядом с нами, мы жали их руки, а эти иуды доносили о каждом шаге... Мы каждую минуту рисковали жизнью... Вот эти списки: Шурканов — депутат II Думы, Малиновский — депутат IV Думы, Черномазов — редактор «Правды», Озол — член ПК большевиков... Это у большевиков, есть и в других партиях...
Видно было, что он сознательно не читает про этих... «других». Если бы он прочел, то этих «других» — провокаторов из меньшевиков, эсеров, трудовиков, кадетов — было бы куда больше... Но кто знал
— Списки не полны, я приказал продолжить розыски и немедленно арестовать этих иуд — провокаторов. Доверяете ли вы мне?
Мощный крик: «Доверяем!» — потряс стены зала.
— Ввиду того, что я взял на себя обязанности министра юстиции раньше, чем получил на это от вас формальные полномочия, я слагаю с себя обязанности товарища председателя Совета рабочих депутатов... Но если вы доверяете мне, я готов вновь принять от вас это почетное звание...
И вновь раздались аплодисменты и крики: «Просим! Просим!»
— Благодарю вас, мои товарищи, за доверие,— Успокоил Керенский вытянутой рукой зал.— Сегодня Совет олицетворяет мудрость всего народа. Его требования мира и земли — святыня! Через несколько месяцев мы соберем Учредительное собрание. Мы примем решение. Мир и право народа на земле станут государственными законами, против которых никто не посмеет возражать.
И вновь буря аплодисментов покрыла его слова.
— Мы будем следить за каждым шагом нового правительства, держать их за руки. Мы будем поддерживать их лишь постольку, поскольку они будут помогать нам вести борьбу со старой ненавистной властью. Мы не позволим, чтобы в новое правительство вошли такие люди, как Родзянко! Мы ему не доверяем! Родзянке нет места в правительстве!
Из зала кричали: «Правильно! Долой Родзянко!»
— Я буду заложником демократии в этом правительстве, я умру на своем посту, но заставлю их считаться с требованиями народа!
Керенский слез со стола и под крики «Правильно! Браво! Браво!» ушел.
Чхеидзе уже звонил в колокольчик.
— Товарищи, кто за то, чтобы одобрить линию исполкома и тот ультиматум, который мы предъявили новому правительству?
Поднялся лес рук.
— Кажется, единогласно,— сказал Чхеидзе.
— Нет!— вырвалось у Чугурина.
— Хорошо,— улыбнулся Чхеидзе.— Кто против?— Он сосчитал наши руки.— Против — девятнадцать. Таким образом, линия исполкома одобрена.
ЛЕНИН. Позднее, когда Керенский стал политическим трупом, меня упрекали иногда в том, что я слишком упрощал его характеристику, что Керенский, при всех его слишком очевидных минусах, был, с точки зрения личной, человеком искренним, свято верившим в свой демократизм, в свое провиденциальное назначение и потому не отделявшим собственных успехов, собственной карьеры от судеб революции.
На психологическую характеристику Керенского я и не претендовал. В периоды острой политической борьбы об этом как-то мало приходилось писать. Скажу лишь, что субъективные побуждения, такие, как стремление к власти, к политической карьере,— если эти стремления являются побудительным импульсом деятельности,— создают порочную исходную базу. Во имя своей карьеры, во имя приближения к власти такой человек всегда готов на политическую проституцию, на любую низость и беспринципность. Ну, а то — искренне или неискренне говорил Керенский свои речи в оправдание политической проституции,— это уже его сугубо личное дело, черта характера. Важно понять одно: нельзя стоять во главе народной революции, не понимая и в глубине души презирая этот народ, рассматривая его лишь как строительный материал для сооружения памятника себе...
Из списка провокаторов охранного отделения
«№ 209. Озоль Ян Янов, кр-н Курляндской губ., Добленского уезда, Яун-Свириглаугской волости, живет под фамилией Осиса Яна Мартынова, кр-н Курляндской губ., Фридрихштадтского уезда, Сетценской волости (Яновской). Работал на заводе Сименса и Гальске. Большевик. Был членом ИК (Испол. ком.). Освещает с.-д. партию и особенно ленинское течение. 75 рублей в месяц».
Из приговора Ленинградского губернского суда:
«Именем Российской Социалистической Федеративной Советской Республики
17 мая 1924 г. в открытом судебном заседании, заслушав и рассмотрев дело за № 571 по обвинению гр-на Озоля Яна Августа Яновича, 39 лет, из крестьян Курляндской губернии, со средним образованием, женатого, в преступ., предусмотренных ст. 67 и 61 УК, нашел материалами предварительного и судебного следствия, а также сознанием подсудимого доказанным виновность Озоля в том, что он в период времени с 1915 по 1917 г. в г. Петрограде сумел проникнуть в ряды организации РСДРП (б) и в то же время состоял секретным сотрудником охранного отделения... В период времени с 1918 До конца 1922 г. Озоль, находясь в Приморской области во время господства белогвардейских правительств, занимал должность делопроизводителя краевой милиции, редактора белых правительственных газет, правительственного цензора по делам печати... Принимая во внимание, что указанные преступления совершены Озолем вполне сознательно и что преступления эти направлены против рабочего класса и пролетарского государства, Ленинградгубсуд
приговорил:
Озоля Яна Августовича подвергнуть высшей мере наказания — расстрелу, с конфискацией всего имущества. Принимая во внимание, что указанные преступления вызвали тяжелые последствия для пролетарской партии и рабочего класса, амнистии к 5-й годовщине и по поводу образования СССР — не применять.
Приговор объявлен 17 мая в 1 час. 40 мин.».
В Петрограде минус 3 градуса по Цельсию. День солнечный.
К счастью для Родины, за последние дни в состоянии погоды произошли перемены. Даже в районах, особенно страдающих от метелей, наступили оттепели. Таким образом, нет оснований тревожиться за обеспечение столицы продовольствием.
С сегодняшнего для жизнь столицы входит в нормальную колею. Сегодня приступают к работе большинство частных учреждений, контор, банков, зрелищных предприятий.
— Французский и английский послы официально заявили М. В. Родзянко, что Франция и Англия вступают в деловые отношения с временным исполнительным комитетом Гос. думы, выразителем истинной воли народа.