Фея Лоан

Витич Райдо

Но Семен не вернулся ни в тот день, ни на следующий.

Вечером второго дня Колмогорцев подошел к стоянке эвенка, а еще через девять дней оказался на небольшом северном аэродромчике, где три дня пережидал пургу в обществе двух командировочных и геолога. И пил вровень с мужчинами, глуша тревогу и тоску.

Днем четвертого дня, наконец, дали добро на вылет до Хатанги.

Монторрион смотрел, как выводят рабов из других камер.

– Земляне. Всех подчистили, - прошептал, прекрасно понимая,

куда их отправят, ведь тот, кто следил за товаром, стоя рядом с надзирателем, был главным смотрителем сеприша сегюрета. Совсем недавно он почитал за честь, когда сын троуви обращал на него внимания, а сейчас делал вид, что вовсе его не знает, хотя стоял в пяти шагах от него и пару раз оглядел, и видел, как Монти прижал сложенную лодочкой ладонь к груди в знак приветствия.

– Видно дела сейти совсем плохи, если сегюр решил отменить свой негласный указ не брать для дочери земных рабов в качестве допинга, - вкрадчиво заметила Алорна. Монти сжал зубы и треснул кулаками о прозрачную стену, развернулся к жене:

– Что ты хотела тогда, помнишь? Ты еще говорила, что всегда найдется выход из положения, только его нужно поискать.

– Ты не переносишь меня, я тебя, и оба мы не хотим быть рабами. Выход прост - я помогаю тебе выйти отсюда и получить сейти, ты мне опять же выйти отсюда и… получить собственный къет.

– Как?
– Монти идеи Алорны уже не казались бредовыми, и он готов был хоть лявру за субстанционное начало кусать, лишь бы выйти.

– Ты согласен?

– Да. Да!

– И обещаешь на правах соправителя помочь мне?

– Да!!

– И выкрасть сейти?

Монторрион притих:

– Что ты говоришь?

– Она привязана к тебе и очень расположена. Ты знал об этом?

Парень задумался: да, Эя всегда относилась к нему очень хорошо, но скорее как к брату, другу детства, а не мужчине, будущему мужу.

– Нет.

– А я знаю, что - да. Мы разговаривали с ней, как ты знаешь, и она недвусмысленно дала мне понять, что лучше вышла бы замуж за тебя, чем за цигруна. А потом она сбежала, - медленно и очень сладко пела женщина, с хитрым прищуром поглядывая на парня.
– Ты знаешь, что ее побег значительно повлиял на ход дальнейших политических действий сегюр? Теперь Рэйнгольф будет править на Цигруне, а Эйфия автоматически становится императрицей Флэта, как только появляется наследник.

– Женщина не будет править Флэтом, - качнул головой Монти и понял, выпрямился от осознания.
– Ты…

– Именно, Монторрион. Кто как не ты подходишь на роль соправителя? Ты свой. Сын троуви. И если Эйфия будет настаивать, Лоан уступит ей. Эя его любимица, а теперь еще будущее империи. Хилое будущее. Поспешить надо с зятем.

– Допустим. Но я тэн.

– Да? А если ты выйдешь отсюда, сможешь ли добраться домой?

– Вопрос.

– Если чип будет удален? Гоффит фишэдо предоставит тебе каюту?

– Смогу.

– Тогда тебе остается выйти отсюда и добраться до отца или напрямую в туглос императора.

– И что?
– Монти не понимал, да и не мог понять, потому что не мог предположить.

– Ты принесешь сегюр очень важную новость. Ты окажешь ему бесценную услугу и в ответ, учитывая его щедрость, он предложит тебе назвать любую награду, которую ты хочешь получить.

– Ясно. Неясно, что за важная новость? Что я сбежал?

– Нет. Ты скажешь Лоан как поддержать сейти, как бесконечно длить годы ее жизни, - усмехнулась Алорна.

– И как же?

– Это я скажу тебе позже. Для начала мне нужно подготовить тебе побег. Нас выведут на прогулку, и я поговорю со жрецом. Он поможем. Мне. Значит тебе. Тогда я и скажу тебе, что нужно передать сегюр. И помни, ты обещал.

– Ты сомневаешься в моем слове?

– Нет. Просто напомнила.

Днем, во время прогулки Алорна подошла к жрецу, что приходил в къет для надзирателей, и смиренно попросила выслушать ее - служительницу Модраш. Жрец, молодой флэтонец из клаонов нехотя согласился, а был бы старой закалки - отказал. И пожалел. То что открыла служителю опальная жрица, потрясло того и он тотчас отвел женщину к главному смотрителю Кургосского сеприша.

Монти схватили и без объяснений ударили парализатором.

Когда парень очнулся, с удивлением обнаружил себя пристегнутым наручниками к стене. И тут же забыл о том, получив первый удар хотто. Пять отточенных жал вонзились одновременно, пробирая болью до костей. На восьмом ударе, так и не сообразив за что его наказывают, не получив ответа на свой вопрос, Монти потерял сознание.

Его отнесли в камеру и кинули на ложе.

Алорна бродила по помещению с нетерпением ожидая, когда за ней придут, и поглядывала на окровавленного мужчину. Глупец, а еще сын троуви. Муж! Такой муж больший позор, чем клеймо рабыни.

Монторрион застонав, открыл глаза и уставился на женщину, что откуда-то взяла мэ-гоцо. Минута, другая и до него стало доходить:

– Ты?
– прошептал.

– Хвала Модраш, - фыркнула она.

– Ты…

– В чем дело, тэн?

– Что ты сказала жрецу?

– Не догадался? Тоже самое, что и тебе, но в другой интерпретации. Ты теперь заговорщик, аболиционист. Ты задумал покусится на честь сейти, ты смел плохо высказаться на счет сегюр. И тебя будут пороть изо дня в день, пока на очередной хотто не отправят к предкам. А я вновь жрица и пусть в местном къете. Год, другой - я найду возможность вернуться. Если бы ты не был слабаком, обычным клаоном, ты бы нашел возможность выйти отсюда. Я давно поняла - ты не сын троуви - ты сын рабыни и им останешься.

– Ты купила свою свободу ценой лжи и предательства.

– Кого я предала?

– Я твой муж.

– Оставь. Ты не был им и не мог быть. Ты - метис, а я знатная флэтонка. Я - дочь троуви, истинного советника, истинного фагосто! А ты раб, канно и паршивый червь.

Моноррион смотрел на женщину и понимал, что больше всего хочет сделать, и точно знал - сделает.

– Допустим. Но ты солгала. Дело недостойное жрицы и дочери троуви.

– В чем ложь, тэн?