Фея Лоан
Шрифт:
Бой был назначен на предобеденное время. Со стороны Рукихана выставлялся степцерец, гибкий и умелый боец, имевший немало побед за спиной. Со стороны Константа понятно шел землянин.
Констант лично пришел за Горцем. Навис над мужчиной с отстраненно надменным видом и приказал:
– Поднимайся. Тебя ждет победа в бою.
Колмогорцев убрал руку со лба, внимательно посмотрел на парня:
– Как-нибудь обойдусь без победы и без боя соответственно.
– У тебя нет выбора. Ты тэн и обязан исполнять приказ господина.
– А господин это ты?
– усмехнулся мужчина, окинув уничтожающим взглядом юнца.
– Ты должен встать, когда разговариваешь с хозяином!
– Никому я ничего не должен, - процедил Семен, прерывая бравурную мазурку речи глупого мальчишки, возомнившего себя центром вселенной, не меньше.
Констант, не обратив внимание на вздор высказанного тэн, кивнул роботехам - выводите. Те подхватили Семена и выволокли из каюты в коридор.
– Здорово, - разозлился мужчина.
– Это простое человеческое спасибо за помощь? Сначала угрожаешь расправой, теперь применяешь силу и пытаешься заставить драться с кем-то. Не мечтай. После всего я и пальцем ради тебя не пошевелю, - предупредил парня Колмогорцев.
– Куда ты денешься, - уверенный в своем, заявил Констант, гордо шагая рядом с рабом.
– И запомни - ты должен победить.
– Угу. Обязательно, - не скрыл сарказма Семен и глянул на сейти так, что любой бы понял, что ждать хорошего от Колмогорцева не стоит.
Но Лоан был слишком самоуверен и еще ни разу не встречался с такими упрямцами как Семен, поэтому проигнорировал его взгляд, приписав его вздорности характера землянина. Тот же стиснул зубы и мысленно спросил у Феи: за что ж ее такой родней наградили? И как при таком братике и папаше она наивность и чистоту с простотой приобрела и сохранила? Нонсенс просто.
В уже знакомом Семену ангаре собралось немало народу - мужчин в серебристо-голубых комбинезонах. Экипаж.
А в круге из флэтонцев стоял гибкий, высокий мужчина с острым и очень неприятным взглядом глубокопосаженных блеклых глаз. От его фигуры, хлипкой на вид, веяло недюжей силой.
– Ты должен победить Парфика, - бросил Семену Констант и роботехи подтолкнули мужчину в круг.
Семен поправил рубашку и сложил руки на груди, давая понять и окружающим и своему гипотетическому оппоненту, что веселья не будет. Парфик видно единственный понял это и вяло махнул кулаком, подпрыгнув на месте, больше для вида, чем всерьез. Семен не пошевелился. Флэтонцы засмеялись, громко заспорили, кто-то выкрикнул нечто обидное сейти. Парень насупился и предупреждающе посмотрел на Горца:
– Запорю, - прошипел.
Семен и бровью не повел.
Парфик начал показательно скакать и очень тем напомнил мужчине кузнечика. Следить за его сальто и пируэтами было забавно и пару раз, когда Семену пришлось немного качнуться, уклоняясь от взмахов его стоп и ладоней, можно было принять пляски мужчины за серьезный вызов. Все замерли, ожидая развития боя, и вскоре разочарованно заулюлюкали - скачки Парфика надоели, монументальная поза землянина раздражала.
– Так не пойдет!
– Ударь его, Парфик!
– Убей тэн!
– Хватит скакать!
– Да они комедию ломают!
Понеслось со всех сторон. Капитан что-то рыкнул своему цонхою и мужчина, взглядом извинившись у Семена, попытался напасть всерьез. Колмогорцев уклонился и легко ушел в сторону. Раз, второй. Кулаки свистели и промахивались. Мужчина наскакивал и пинал воздух, Семен лениво бродил по кругу, успевая уходить и от тычков флэтонцев и от ударов Парфика.
– Хорош цонхой,– презрительно скривившись, заметил сейти капитан. Константа передернуло - его при всех обвинили в трусости как владельца труса. Парень не думая, сорвал с пояса хотт и стеганул по спине Семена. Тот, получив первый удар, успел упредить второй - перехватил лезвия хота рукой и, раня себе руку, резко рванул их на себя, заставляя сейти приблизиться. Схватил щенка за ворот комбинезона и, выплюнув в лицо пару "приятных" слов о сути мальчишки, толкнул его обратно в толпу окровавленной ладонью в лицо.
Стало тихо. Даже Рукихан замер от неожиданности до глубины души пораженный непочтительностью обращения с наследником великой династии. И кто посмел? Тэн!
– Смерти!
– Убить его!
Разнеслось следом.
Констант оттер кровь с лица, удивленно поглядывая то на Семена, то на свою ладонь и тихо спросил:
– Ты ненормальный?
А кто еще совершит преступление плата за которое одна - смерть?
– Я человек, - так же тихо ответил Семен.
Что это значит?
– нахмурился парень: неужели ради этого стоит умирать? Неужели жизнь цениться землянином меньше чем пустое звание человек. Тогда он флетонец.
– Человек - всего лишь определение анатомической сущности, - заметил осторожно. Может Акино Хорго это неизвестно?
– Для вас.
Констант не понимал. А все что он не понимал, требовало от него сосредоточенного изучения, пока не станет ясно от и до, не осознается и либо примется, либо отвергнется.
– А для вас?
– Личность с морально-этическим кодексом.
– И ради этого кодекса ты готов умереть?
– Да.
– Ты либо уникальный глупец, либо столь же уникальный смельчак.
– Не все ли равно? Для тебя. Ты же, как твой папаша - робот. Поэтому не силься - не поймешь.
– Ты знаешь моего отца? Знаешь сегюр?
– не поверил парень. Лоундэйн озабоченно нахмурился: а дело-то принимает необыкновенный поворот.
– Встречались, - скупо поведал Семен.
– Где? Когда?
Мужчина молчал. Он понимал, судя по напряженности окружающих, его убьют, и единственное о чем жалел искренне - не дошел до Феи, не сказал ей "люблю" и "прости", за все что по глупости наделал. Так получалось, что никогда в жизни ему не довелось сказать это слово без грамма фальши, признаться как в сокровенном, в том, что делает его зависимым и уязвимым, тому, от кого в радость зависеть, да и просто дышать с ним одним воздухом.