Фея Лоан
Шрифт:
Констант привел тэн в каюту и, помассировав сестре пару точек на шее, помог прийти в себя.
Пока девушка слабо понимала, где находится и кто рядом, сейти воспользовался ее состоянием, поставив перед ней тэн. Вскоре щеки Эйфии порозовели, глаза обрели ясность взгляда, блеклые цвета ауры сменились на более яркие.
– Прекрасно, - перешагнув упавшее тело тэн, сказал Констант.
– Теперь пара чашек двойного фэй, плотный ужин и ты в порядке. Но если ты еще раз поэкспериментируешь, обещаю сдать
– повысил голос, пресекая прения. Принял заказанное и подал сестре в постель.
– Пей.
– Долго я?…
– Часов пятнадцать. Полсуток. Ты, прежде чем делать, думай, что будет после.
– Анабиоз был единственно верным решением.
– А если бы не вышла?
– "Если" в этом варианте быть не могло. Ты же рядом, - принялась за фэй. А Констант подумал, что сестра слишком надеется на родных, забывая, что и сама что-то может. Не самостоятельная, а потому безответственная.
Для женщины - норма, но для него минус. Ему теперь и за себя и за нее отвечать, приглядывать за сестрой, как за ребенком. Вот не было печали!
Но кто виноват? Хотел помочь? Насолить цигруну, отомстить за заносчивость и то глупое испытание? Вот и получи.
– Да-а, - протянул невесело.
– На Флэте тебя обыскались.
– Жалеешь, что взял меня с собой?
– сообразила девушка.
– Нет, - очнулся парень, подбородок вздернул.
– Я Лоан, сначала думаю, потом делаю. Потому не жалею.
Эя спрятала улыбку: то-то невидно, что Констант думал на самом деле. У него же все мысли на лице написаны. Молод еще сокровенное прятать. Вот станет как Ренни, тогда пусть силится.
– Вторые сутки пошли, а вестей нет, - сообщил Дэйксклиф.
Рэйсли покрутил в руке кулон, что дарил Фее на день совершеннолетия.
– В комнате оставила… Дома… - протянул задумчиво всматриваясь в зеркальные грани сапфира. Положил его на столик и накрыл ладонью.
– Свяжись с сыном. Я хочу с ним поговорить.
Троуви без расспросов тут же набрал базу и вызвал Монторриона, повернув луч голограммной проекции так, чтобы сын оказался лицом к сегюр. А тот и не пошевелился: как сидел сложив ноги на пуф, так и остался сидеть. И взгляд безмятежен и пространен.
Монторрион увидев сегюр, растерялся. Поспешил поприветствовать, склонив голову пониже. Рэй опять занялся изучением кулона дочери, спросив между прочим:
– Знаешь, что это?
– Кулон сейти Эйфии, - глухо ответил парень через минуту молчания. Лоан мысленно усмехнулся: не к Марине тебя тянуло, мальчик, к Фее ты дорожку прокладывал. Ладно, учтем.
– Все украшения моей дочери знаешь?… И наряды?
– наконец соизволил посмотреть на Монторриона. Тот с лица спал, взгляд в пол и вроде даже дышать, как забыл.
– Я спросил.
– У меня нет ответа господин сегюр.
– Почему? Я задал простой вопрос.
– Мы вместе росли благодаря вашей милости…
– Но еще до совершеннолетия сейти я прекратил ваши встречи. И насколько знаю, Эйфия не надевала этот кулон на праздники.
– Она… носила его всегда… Во всяком случае, до отлета… Она дорожила им.
– Перестань мямлить!
– разозлился Дэйкс на сына, но встретившись с взглядом сегюр, смолк и отошел чтобы больше не вмешиваться. Потом поговорит с Монти.
– Итак, кэн? Ты утверждаешь, что до отъезда моя дочь носила это украшение. Где же вы встречались?
– Она была у нас вместе с господином сейти Рейнгольфом.
– А потом явился Ван-Джук. Ты уже рассказывал. Допустим… А как там мой сын Констант?
– А-а… Нормально, господин сегюр.
– Переживает?
– Да. Даже здоровье пошатнулось.
– Что ты говоришь?
– голос Рэйсли стал ласковым и мягким как сахарный сироп.
– В чем же проявилось его нездоровье?
– Потребовался допинг. Всего лишь.
Рэй мысленно усмехнулся: ну вот и все - здравствуй доченька. Но торопить события не стал:
– Мне было бы приятно знать, что ты присматриваешь за ним.
– Обязательно, господин сегюр…
– И докладывал мне обо всем, что с ним происходит. Подробно. И молча, - тяжело посмотрел на парня, что хотел возразить.
– Констант не должен знать о негласной слежке.
– Я не шпион…
– Ты законопослушный гражданин… имеющий виды на мою дочь, - отвернулся, положил кулон. Монторрион наоборот, вскинул голову с удивлением и долей испуга уставился на Лоан. Дэйксклифа развернуло. Он с непониманием посмотрел сначала на императора, потом на сына и все понял: прав сегюр. Ах, ты! Три лявры в печень Анториса! Ну, щенок! Задам я тебе трепку!
– поджав губы, пообещал сыну взглядом.
– Я никогда не позволил бы себе… - начал Монторрион, но Лоан прервал его:
– Мне нет дела до твоих оправданий. Не мог и ладно… а то смотри, мой палач соскучился по работе. Но не будем о грустном. Ты выполнишь мое поручение?
Выхода не было - Монторрион согласно склонил голову.
– И еще: у меня есть подозрения, что мой сын что-то скрывает от меня. Я хочу знать есть ли основания у моих подозрений. Ты меня понял?
– Да, - одними губами прошептал парень и не выдал ни удивления, ни возмущения. Не время тому, не место. Да и не с сегюр ему глупому да зеленому тягаться.
– Я все узнаю, господин сегюр.
– Вот и славно. Я пополню твой счет, так что… если что понадобиться моему сыну, какая-нибудь безделушка, например заколка из сапфира или пара газовых хитонов… купи ему и доложи мне.
– Хорошо.
Рэй покосился на троуви: отключай связь.
– Рэй, я понятия не имел, - попытался как-то объяснить поведение сына Дэйкс.
– Оставь, - махнул тот ладонью.
– Эйфия не только мальчишкам голову кружила. Зрелые мужи мне в ноги кланялись, вымаливая ее. Ты агноликов на Фарагост выслал?