Фея Лоан
Шрифт:
– Мне нужна Эйфия, - упрямо заявил цигрун.
– Она скорее напугана, чем строптива…
– Она в любом случае никогда уже не станет твоей. Надеюсь это понятно? Ты не удержал ее и гарантии в том, что сможешь удержать, найди ее сейчас, нет. Я не рискую головами своих детей. Не допускаю повторы ошибок. Я был о тебе лучшего мнения, считал, что ты как зрелый мужчина в состоянии завоевать женщину, тем более как император ты показал пример, в течение короткого срока, завоевав авторитет в совете галактик. Я редко ошибаюсь и очень огорчаюсь, когда это происходит. Ты разочаровал меня Ван-Джук. Не усугубляй мое разочарование. Пока я готов закрыть глаза на произошедший инцидент, в конце концов, здесь и моя вина как отца, подрыв и моего авторитета. Это бунт не только против тебя, но и против меня. Однако вины с тебя никто не снимает. В своей семье я разберусь сам, и мой авторитет ничуть не пострадает, а твой уже пострадал. Если
– голос Рэйсли с каждой фразой становился все жестче и яростнее, и гнул голову цигруна, невольно заставляя холодеть того под гнетом свалившихся и главное, вполне законных обвинений.
– Тебе придется ответить за покушение на мою дочь какого-то грязного раба. Ответить перед семьей, империей и всей галактической общественностью. Ответить на все вопросы, что я задам, что возникнут в ходе дела. После о поддержке отношений меж нами не может быть и речи. Тебе придется искать себе жену в другой семье и, если ты достаточно разумен, ты понимаешь - никто не отдаст тебе не то, что дочери - наложницы. Ты женишься на своей соотечественнице и твои планы об упрочении положения Цигруна на галактической арене, станут мифом, мечтой не имеющий потенции к исполнению. Свадьба моего наследника с твоей сестрой так же станет невозможной. Ты сломаешь жизнь и Альцине, потому что она не сможет заключить союз с влиятельным и уважаемым в галактике домом. Она станет сестрой того самого Люйстик, глупого жениха, фальшивого правителя и более чем сомнительного мужчины. Все что ты строил, падет прахом и Цигрун опять окажется на задворках галактик, тысячным пунктом для изучения, последней лекцией по Астрогеографии Младших планет в лэкторе для дополнительного образования.
Решай.
– Мне нужно подумать, - глухо ответил раздавленный император. И встал, желая покинуть покои сегюр.
– Я даю тебе сутки.
Другой бы не дал и часа.
Ван-Джук оценил милость Лоан и склонил голову в знак уважения и благодарности.
– Один вопрос: почему Марина.
– Вы не нравитесь друг другу.
Глаза мужчин встретились и Ван-Джук увидел в зрачках Рэйсли свою надежду на будущее, надежду на возобновление отношений с прекрасной, но пока недосягаемой Эйфией. И понял: сегюр возмущен поведением дочерей и хочет, чтобы Люйстик выплатил ему долг, преподав урок одной, а тот преподаст урок другой. А заодно Ван-Джук выдают шанс доказать свою состоятельность, встать выше обстоятельств и оправдать доверие Великого Лоан. Делом, теперь только делом можно исправить ситуацию. Случись это, с Мариной можно будет расстаться, потребовав развода на основании помолвки с ее сестрой, и вновь взять Эйфию.
– Мы партнеры, - прищурился цигрун.
– И останемся ими.
Это было почти согласие, и Рэй кивнул: ты не так глуп, как показал в истории с невестой.
– Через час я дам ответ, - заверил его Ван-Джук и покинул кабинет сегюр.
Лоан же вызвал Стейпфила и приказал привести дочь.
Рэй любил своих детей. Чтобы они не натворили, как бы не вели себя, он помнил - они часть его. Но в случае с Мариной он искренне недоумевал: в кого она, чья? Порой он ощущал к ней откровенную неприязнь и желание отправить в къет, отдав в жрицы Модраш. Но он помнил, что на сейти и может когда-нибудь сыграть свою роль, поработать на благо семьи и империи.
Этот час настал.
Девушка вошла в кабинет отца заранее настроенная на неприятный разговор. Ее холодный, презрительный взгляд украсил бы мужчину, но абсолютно не шел женщине разряженной в газовые одежды и драгоценности.
Упсарата, - именно так часто называл Марину Поттан, жрецы и жрицы, и даже служанки. Глянув на нее и Рэй невольно повторил это прозвище:
– Упсарата.
– Что?
– тут же ощетинилась та.
– Проходи.
– Если ты опять на счет Монти…
– Монторрион! Сына троуви зовут Монторрион! И помолчи. Говорить буду я, а ты слушать, запоминать и выполнять.
– Я не служанка.
– Еще слово и станешь тэн, - придавил ее взглядом. Девушка опустила голову, но лицо
– Ты выйдешь замуж за Ван-Джук…
– Что?!!
– возмутилась девушка.
– Ты не можешь! Он помолвлен!
– Я его освободил от обязанностей, а тебя наделил. Ты станешь женой Люйстик и отправишься на Цигрун или станешь жрицей Модраш… если Поттан возьмет тебя. Нет? За те интриги, что ты плела в кругу семьи я лишу тебя звания и гуэдо, и мне все равно станешь ли ты махо на площади Семи Ветров или начнешь продавать сыр на стоянке кочевников.
– Я твоя дочь, - напомнила Марина.
– Иногда я в этом сомневаюсь.
Девушка по-настоящему испугалась: сомнения отца означали одно - опалу и не на час, не на месяц - на годы и годы.
– Я всегда была верна семье.
– Докажи это. В союзе с Ван-Джук. Я хочу, чтобы он был доволен тобой. Если этого не случится, я буду уверен, что прав - ты недостойна звания сейти, и ты не Лоан.
– Намекаешь, что мама?
Пощечина отбросила девушку в кресло и заставила придержать язык:
– Вот оно, твое истинное лицо, - процедил Рэй, нависая над девушкой.
– Дочь способная думать и говорить гадости о собственной матери. Я больше не желаю терпеть тебя в своем туглосе! Ты оскорбила не только свою мать и меня, ты оскорбила себя и опозорила имя Лоан!
– Но ты же сам… ты…
– Что позволено лаугу, не позволено тле. Ты слишком много себе позволяешь, возомнив о себе то, чего в тебе нет и не было. Ты не сейти, ты тэн: низкая, лживая порочная тварь.
– Папа!
– чуть не заплакала девушка, возмущенная таким отношением.
Рэйсли выпрямился и отошел, сел в кресло:
– Ты станешь женой Ван-Джук и будешь уважать его, покажешь достоинство флэтонских женщин.
Марина поняла, что ей дают шанс, возможно последний. Ей придется смирить гордость и стать послушной игрушкой в лапах старого дикаря или пойти в жизнь никем и ни с чем.
– Как скажешь, - с трудом выдавила.
– Я не услышу от него ни одного нарекания на тебя.
– Да, папа, - заверила чуть громче.
Лицо девушки стало замкнутым, но холодный блеск глаз рассказал Рэйсли о ее мыслях. И порадовал. Марина разозлилась, Марина вне себя от ярости и ненависти. А так как зубки слишком тупы и малы, чтобы потрепать отца, она отыграется на цигруне. Тот тоже в память об ошибке и в ярости от навязанной женщины, что как свет противоположен мраку, антипод Эйфии, кроткой, незлобивой девочки с наивными взглядами на жизнь, выместит всю свою злость и антипатию на этой просчитанной и способной на дурные дела девушке. Кто кого сомнет - вопрос, но чтобы не было затяжных боев и реванш наступил быстро, Рэй пошлет с ней… нет, Алорна подозрительна, ее нужно проверить, слишком уж кстати тот раб оказался один на один с госпожой… Рэй приставит к Марине Ситану, никому неизвестную дочь Поттана, жрицу къета на Викфорне. Девочка истинная флэтонка и модрашистка, она присмотрит за противодействующими сторонами и вовремя поставит точку, с бесспорной выгодой для сегюр и империи Флэта. А развязанные руки помогут избавиться и от Упсараты, если та не образумится.
Лучше потерять Марину, чем всех членов семьи, будущее династии и Флэта. Эта интриганка, повзрослев и закостенев в худших проявлениях характера способна внести раздор в любое гнездо. Нет, Рэй не станет рисковать детьми из-за одного ребенка.
– Свободна, - махнул ладонью, приказывая удалится.
Нажал кнопку связи на браслете и, переговорив с Поттаном, получил благословление на исполнение задуманного и заверение, что к вечеру Ситана будет в къете для получения инструкций.
Хорошо когда у тебя есть единомышленники, люди на которых можно положиться, - прикрыл глаза сегюр, давая отдых телу и свободу мыслям. Ему еще нужно решить дело с Эйфией и Константом. А оно, очень щекотливо хотя бы тем, что Рэйсли имел личное пристрастие к этим своим наследникам. Что дочь, что сын импонировали ему даже в безумной эскападе более выказывающей гены матери, чем отца. Ему абсолютно не хотелось их наказывать, но пожурить - еще как.
Он невольно улыбнулся, понимая, как они сбежали. Ускользнули из-под носа родгориков - стражей цигруна, из стартовавшего гоффита! Да их смелость, самостоятельность и избирательность достойна поощрения, а не осуждения. Опозорить гордеца Люйстик, одним действием поставив его в несмываемо позорное положение и тем отомстить за устроенную дуэль, за дерзкую заносчивость, показать ему собственную недалекость и бессилие. Выставить на посмешище перед всеми! Такими детьми можно гордиться.
Но есть одно "но", серьезно мешающее Рэйсли упокоиться и забыть инцидент, простив бунтовщиков: Констант слишком молод и оттого не понимает, насколько тяжелый груз ответственности взвалил на себя. По недомыслию или неопытности он может не успеть, не подумать, и там не сберечь сестру, которая слишком хрупка и болезненна. Пока у них все нормально, но как будет завтра?