Фея лжи
Шрифт:
А Никита себя считал красавцем, переоценил, надо сказать. Лева парень был о-го-го! Глаза синие, брови и ресницы черные, волосы до плеч пшеничные, лицо умное… В общем, настоящий секс-символ и мачо, на изнеженного и избалованного мальчика не походил. Нет, он супер! Все то, что Никита видел на экранах и в журналах, померкло и поблекло в сравнении с Левой. Никите действительно стало жалко парня, так бездарно распорядившегося своей жизнью, по-настоящему красивых людей и так мало, а они еще и уйти на тот свет умудряются много раньше, чем придет старость.
– Да-а-а, –
– Всем и пришел каюк, когда змея появилась, она всех отвадила от Левушки, а сама старше его на семь лет!
– Ну, возраст не самое страшное, – осторожно вставил Никита.
– Мужчина не должен быть младше женщины, – категорично заявила Антонина Владиславовна. – Это противоестественно. И не должен быть беднее.
– А она богатая?
– Еще бы! Ну, что ей, гадюке подколодной, надо было от моего Левушки? – запричитала и заплакала несчастная мать, уткнув нос в белый платочек. – Столько ездит, неужели по всей стране или за границей не нашла никого получше?
Никита недовольно поморщился: сейчас мамаша зальет слезами пол, а ему покажет на дверь, мол, приходите завтра. А он не может уйти, у него Инна на очереди, да и чашка чая не допита. Он дал матери наплакаться, женщинам необходимо поплакать, таким образом часть боли вытекает вместе со слезами, после чего спросил:
– Так как ее имя-фамилия?
– Гадюки? – вскинула на него заплаканные глаза Антонина Владиславовна. – Лола ее зовут. Лола Голдина. Сын смеялся, мол, у нее и фамилия золотая, и денег полно. На похороны не пришла, нет. А на следующий день я пошла на могилку к сыну, а она засыпана желтыми розами. Вся-вся засыпана, представляете? Это она розы притащила, она. Больше-то таких богачей нет среди наших знакомых, чтоб деньги швырять на два чемодана роз.
Та-ак… Сейчас у Никиты крышу сорвет, ибо держалась она на честном слове. Он перестал что-либо соображать, но по инерции серое вещество догнало предыдущую мысль.
– Простите… Лола… Вы сказали – Лола? Голдина?
– Да. Голдина Лола. Вы знакомы с ней?
– Нет… Слегка… Да, немного знаком! А кто к вам приходит? Очень похожая на Лолу, я однажды видел… э… недавно…
Ну и наговорил! Продал себя с потрохами. Будь он на месте Антонины Владиславовны, мгновенно понял бы, что за домом вели наблюдение, поэтому знают, кто и когда заходил. И ему это не понравилось бы. Но мать Левы женщина доверчивая, не вникла в слова, только услышала вопрос, на него и ответила:
– Это Инна.
Слава богу, что Инна есть Инна, а не мужчина, переодетый женщиной. Никита приходил в себя от шока, мысленно вернулся к Лоле, потом подумал, что у него будет еще время погрезить о ней. Сейчас главное Инна, Лола – второстепенное лицо, во всяком случае, на данном этапе.
– Инна… – произнес он блеющим тенорком. Так ведь разволновался: Лола… Инна… обе в одном клубке? Никита откашлялся. – Вам не кажется их сходство… странным?
– Инны с Лолой? Я особого сходства не нахожу. И вам только так кажется, на самом деле они разные.
– Простите, а Инна… э… откуда взялась?
– Я познакомилась с ней недавно… – сказала Антонина Владиславовна.
– Как вы с ней познакомились, когда и при каких обстоятельствах?
– Инну привел к нам Левушка месяца два назад или чуть больше. Я не сразу заметила, что она похожа на Лолу, только когда сын спросил: «Инна никого тебе не напоминает?» – присмотрелась: Лола как будто. Левушка хохотал, его почему-то развеселила моя плохая наблюдательность.
– Да, это смешно, – мрачно выговорил Никита. – А как Лева объяснял их сходство?
Антонина Владиславовна вдруг замялась:
– Я обещала Инне не говорить никому…
– Мне можно.
Наверное, он выглядел несчастным, замордованным и угнетенным, потому что в голосе Антонины Владиславовны появились нотки жалости (это у нее-то!), а в глазах сочувствие к нему. Она чуть подалась к Никите, словно их могли услышать посторонние, и полушепотом раскрыла, кажется, страшную тайну:
– Они сестры.
– Кто? – не въехал Никита.
– Инна и Лола.
– А… – протянул он понимающе. Как ни странно, а голова после такой ошеломляющей новости прояснилась. – Значит, сестры. Угу. Инна с Лолой. Так… А почему вы обещали Инне не говорить об этом, что тут противоественного?
– Да ничего, я думаю, но… Инна не хотела.
– Не хотела, я понимаю, – начал раздражаться Никита, а это плохой признак, говоривший, что он на грани, вот-вот кричать примется на бедную мать, посему слова срывались с его губ, как пули: – А причина? Если они сестры, то зачем скрывать? Лично я от Лолы не слышал, что у нее есть сестра. Она понятия не имеет ни о каких сестрах. Они близнецы?
– Да, они…
– Нет, это чушь! – вскочил Никита. – Чушь и чушь! Лола не знает ни о какой сестре, как же они родились? Порознь, что ли?
– Почему порознь? – недоумевала Антонина Владиславовна.
– Их ведь рожала одна мать, одна?
– Естественно.
– Но так не бывает: родились близнецы, а росли в разных местах и городах, даже отец Лолы не подозревает о наличии второй дочери! Извините, я в подобные сказки не верю… А почему Инна не объявит Лоле о родстве? Откуда она узнала, что является сестрой Лолы?
– Что вы меня пытаете? У Инны и спросите. Дать адрес?
– Давайте, – махнул он рукой.
Она принесла чистый лист и авторучку, раскрыла записную книжку и писала, рассуждая вслух:
– Хм, почему не говорит… Кому нужна бедная родственница? Лоле, что ли? Сомневаюсь. Лола единственная наследница, сильно она обрадуется сестре, которую в глаза не видела? А лично я радовалась, что Лева отошел от Лолы, Инна проще, запросы у нее скромные. Вот, возьмите.
Никита прочел написанное, все совпало, даже мобильный телефон Инны. Несмотря на множество неясностей и вопросов в связи с новыми обстоятельствами, Никита попрощался с Антониной Владиславовной, потому что хаос следовало упорядочить в голове. У выхода он обернулся: