Фея лжи
Шрифт:
– Наблюдает, – заверил Никита. – Хотя не думаю, что Инна вернется. Мне только не ясно, чем же Валерка занимался, а ведь связался с компанией Лева—Инна тесно.
– Хвалюн? Тут я ничем не могу помочь, но знаю твердо: Лева против меня не пошел бы.
– Возможно, – пожал плечами Никита, очень сомневаясь, что она права.
Лола поднималась по лестнице, брезгливо опустив уголки губ, наверное, ей противен застарелый запах кошек, смешанный с запахом запустения. Остановившись у двери, она нетерпеливо
– Что же вы? Звоните, черт возьми.
Никита нажал на кнопку звонка и так держал, пока не услышал шарканье за дверью и голос Октябрины Пахомовны:
– Кто там?
– Никита, – ответил он.
– Не буду с вами разговаривать.
Лола фыркнула и передернула плечами, кажется, уже не горя желанием встретиться с бабушкой Инны, тем временем Никита вел с Октябриной Пахомовной «задверный» спор:
– Откройте, я привел к вам кое-кого…
– Не хочу, кого б вы ни привели. Уходите.
– Не уйду. Октябрина Пахомовна, я ведь не сделал вам ничего плохого.
– Вы обманщик, проникли к нам под видом хорошего человека.
– Я не уйду, учтите, и не дам вам покоя, пока не откроете!
Угроза подействовала, защелкали замки, на пороге появилась свирепая Октябрина Пахомовна:
– Да как ты смеешь, мальчишка, мне угрожать? Да я тебя засажу! Это тебе покоя не видать… – Она осеклась, заметив Лолу. – Инна? С этим?.. Инна, убегай, он предатель…
– Я не Инна, – холодно бросила Лола. Старуха замигала веками, что-то там считая в своем старческом умишке, но не давала пройти. – Можно нам войти?
– Ну, проходите… – разрешила хозяйка.
Надо было видеть Лолу, она словно в загробный мир попала и боялась до чего-нибудь ненароком дотронуться, ежилась, даже не присела на стул, предоставленный бабулей. А Октябрина Пахомовна не сводила с нее опасливых глаз, изредка переводя их на Никиту, которому молчаливое знакомство поднадоело.
– Это Лола, Октябрина Пахомовна, – сказал он. – Она хочет от вас услышать историю Инны.
– Так я рассказывала, – промямлила бабуля, смутившись. – Но раз хочет… Было это тридцать два года назад, ночью разбилась машина… возле нашего дома…
– Где именно? – спросила Лола.
– В сельской местности. В селе, – на всякий случай уточнила Октябрина Пахомовна, а то, может, Лола не знает, что такое сельская местность. – Мы выбежали…
По дороге к городу Лола проявила себя выдержанной, умеющей слушать, а здесь перебивала бабулю и выясняла подробности, в общем, допрашивала не хуже следователя. Бедная Октябрина Пахомовна и так чувствовала себя не в своей тарелке, а от того что ее перебивали, путалась, возвращалась назад, потом вспоминала, на чем остановилась.
Никита откровенно скучал. Да и сколько раз об одном и том же слышать, думать, говорить? Чтобы отвлечься от утомительного действа, он вернулся к Валерке, дело-то не завершилось, убийцы не найдены, а они наверняка живут в городе. Кстати, чем это соседство грозит Лисе? Да и с Левой не совсем все ясно, а он тоже сыграл некую роль, зачем-то Инну приводил домой, потом решил навсегда уколоться, подарил диск с загадкой. Короче, завтра с утра начнет по новой, и искать следует друзей Левы, что ранее было упущено. Его растормошил строгий голос Лолы:
– Но почему вы думаете, что я и ваша Инна сестры?
– Да как же… – потерялась старуха. – В зеркало поглядите.
– Вашей Инны нет здесь, я не могу сравнить. А фотографии есть у вас?
– Где-то есть.
– Дайте мне хотя бы одну, – потребовала Лола. – Я хочу убедиться.
Октябрина Пахомовна зашаркала, ударяя клюкой по полу, в комнату Инны, долго копалась там.
– Как она ужасно живет, – проговорила Лола тихо. – Здесь же грязь кругом, Инна не может быть мне сестрой, я такого безобразия не допустила бы.
– Отцу вы скажете об Инне?
– С какой стати? Доказательств нет, что она его дочь, а травмировать папу я не буду. И потом, Никита, она меня едва не уничтожила, разве так поступают родные люди? Поэтому и у меня сестринских чувств не вызвала.
«Бабки не хочет делить», – заключил Никита и вздохнул, сожалея, что мир устроен алчно, грубо, жестоко. Но вернулась бабуля, протянула фото:
– Это мы с Инной фотографировались.
– Я возьму ее на время? – спросила Лола.
– Бери, – разрешила старуха и запричитала: – Как же мне жить? Инночка одна была, заботилась обо мне, теперь за хлебом некому сходить.
Желая прекратить невыносимую сцену, Лола пообещала:
– Не отчаивайтесь, я что-нибудь придумаю. Идемте, Никита. Мы еще успеем в банк.
– Зачем? – подал он голос, следуя за ней.
– Перечислю гонорар, вы оказались на высоте.
– Не до конца, – поскромничал он. – Инна убежала, убийц Валерки я не нашел…
– Это не ваша вина. Я просила вас найти убийцу Вишневского и вытащить меня из того ужасного положения, в котором я оказалась, вы справились с моим заданием. Вторая часть… ваш друг… простите, меня уже не касается.
– Но я приступлю ко второй части. Завтра же.
Лола в машине долго разглядывала фото, качая головой, наконец недоуменно подняла плечи:
– Вы считаете, это чучело похоже на меня? Бред.
– А вы присмотритесь получше, – заводя мотор, бросил он. Скажите, пожалуйста, Лола одна неповторимая и единственная, другие рядом не стояли, не лежали, не ходили.
Загрузившись по полной программе в магазине, Никита отправился к Алисе. С момента кражи сумочки он не виделся с ней, решил проучить горьким одиночеством. Насвистывая популярную мелодию, Никита, уверенный в успехе, поднялся на этаж, позвонил. Ага, впустила. Да куда ж ей деться?