Фея на его голову
Шрифт:
Внезапно возникшие из-под земли скелеты тоже на розыгрыш не были похожи. И эти странные бабочки, будто нападавшие на них.
Потом, когда появились разлагавшиеся трупы, Вита сморозила полную чушь, предложив полечить их, хотя прекрасно видела, что лечением тут не поможешь.
«Ты, Витка, как айсберг, – заявил ей как-то бывший одноклассник Витька Громов, ставший потом сотрудником правопорядка, – до тебя не достучишься, ничем тебя не прошибешь. Ты вообще чего-нибудь боишься? Кого-то любишь?»
Вита и боялась, и любила. Но все эти чувства сидели в глубине ее души. Наружу они появлялись крайне редко, так как мешали и жизни, и работе. И Вита
Вот и теперь, желая соответствовать данному образу, она решительно тряхнула головой – пыль и сажа разлетелись, наверное, в метре от нее, замерев только перед мужиком, которому подчинялись скелеты, – и, постаравшись говорить, как королева, величественно и неспешно, уточнила:
– Уважаемый, где здесь можно помыться? Нельзя же ходить такими чушками.
Рядом тихо хрюкнул человечек, встречавший Виту.
– Марк, проводи ее, – досадливо скривился мужик, – и служанку вызови.
И между строк читалось: «А то опять что-нибудь натворит, дура безрукая».
Вита не обиделась: она вообще редко обижалась. А когда обижалась, прятаться по углам от нее было поздно. Вместо этого она зашагала вслед за человечком по каменному двору, стараясь аккуратно наступать на особо крупные камни, – на ногах, похоже, появились кровавые мозоли. Не на ее ногах, следует заметить. Но с фактом владения чужим телом Вита решила разобраться попозже, когда вымоется и поест.
– Где мы находимся? – спросила она в спину человечку.
В ответ – тихое шипение.
– Вам, уважаемая Веточка, все должны были рассказать раньше, – последовал раздраженный ответ.
Веточке, может, и рассказали, в этом Вита не сомневалась. Вот только она понятия не имела, где сейчас находится сознание той самой Веточки.
Расспрашивать своего спутника о чем-нибудь еще Вита не сочла нужным, решив самостоятельно добыть всю необходимую информацию, но уже потом, как минимум после мытья.
Арнольд вернулся в спальню, заставил себя забыть о нахальной девчонке, новой жительнице его замка, новой головной боли, и с трудом, но все же переключился на более насущные проблемы. С феей пусть разбирается Марк. Он нанял, ему с ней и возиться. А Арнольду следовало подумать о серьезных вещах, например, о землях, которыми он владел и правил уже несколько десятков лет.
Гардарийское герцогство считалось благословением и проклятием одновременно. Оно располагалось в широкой плодородной долине между двумя крупными судоходными реками, его поля и сады давали по два урожая в год, а леса и воды были переполнены животными и рыбой. Казалось бы, живи – не хочу, радуйся жизни, размножайся, расти потомство. Но проблема состояла в том, что княжество населяли не только животные, но и нечисть с нежитью. И если с нечистью народ научился хоть как-то худо-бедно сосуществовать, то нежить ни с кем сосуществовать не желала и рассматривала каждое дышащее существо как возможную добычу. Именно поэтому герцогством должен был управлять некромант, сильный, умный, в совершенстве владевший магией смерти. Он, во главе с другими некромантами герцогства, был способен обуздать нежить, а значит…
Шум, крики, грохот, а затем – нечеловеческий вой, отвлекли Арнольда от размышлений.
Он недовольно нахмурился: что там снова происходило? И почему ему опять мешали?!
«Фея, – вспомнил он и уже привычно скривился: в его замке теперь живет бестолковая фея, чтоб ее дварфы под землю забрали. – Я ее убью. – Пообещал он сам себе, поднимаясь из удобного, принимавшего форму тела кожаного кресла. – Денег не пожалею. А за ней и Марка! Нашел, кого в дом приводить!».
И вместо того, чтобы в тишине и покое обдумать, а потом и решить очередную сложную проблему герцогства, а затем заняться истреблением нежити, Арнольд широким шагом решительно направился к выходу из спальни. Настроение было боевым, и больше всего на свете Арнольд мечтал придушить одну наглую заносчивую фею. Прямо-таки картинки ее мучительной и длительной казни представлял себе. Со всеми подробностями, смакуя с наслаждением каждую деталь.
А потом он вышел из длинного полутемного коридора в широкий просторный зал и остолбенел: посередине зала, на густом ворсистом ковре, растекся лужицей его верный трарг, тварь из самой Бездны, и, словно щенок, урчал от удовольствия. А рядом с ним сидела на присядках фея. Она чесала его под треугольной мордой, приговаривая:
– Ну все, все. Все хорошо. И нечего было рычать.
Челюсть Арнольда с грохотом упала на пол.
Глава 4
Два вампира сидят на могиле, а вокруг бегает маленькая девочка. Бегает и дразнится. Язык показывает.
– Отдай! – просят ее вампиры.
– Не отдам!
– Отдай! Мы на колени встанем!
– Не отдам!
Мимо идет оборотень. Останавливается. Смотрит на это безобразие.
– Слышь, ребята, че вы с ней канителитесь?! Сожрите – и дело с концом!
– Как мы ее сожрем? Она украла наш стакан с зубами!
Анекдот с просторов Интернета
Человечек, которого мужик во дворе назвал Марком, проводил Виту до двери в одну из комнат на втором этаже, выдал: «Ваши покои, многоуважаемая Веточка», – и быстро ретировался.
Вита скептически хмыкнула, но за посеребренную ручку потянула, грязной рукой, правда. Зашла, внимательно огляделась, прошипела под нос несколько особо витиеватых ругательств. Если это был розыгрыш, то уж слишком мудреный.
Широкая просторная комната с высокими потолками воображение роскошью не поражала. Здесь не было того шикарного интерьера, что обязательно присутствовал в различных женских романах, сюжеты которых изредка пересказывала Вите мать. Кровать у стены, достаточно вместительная, чтобы спать вдвоем, рядом, справа, тумбочка с тремя ящичками, потом – окно, занавешенное шоколадного цвета тюлем, у другой стены – платяной шкаф, настенное зеркало круглой формы, небольшая дверца. Справа от кровати, на стене, полки, под ними – туалетный столик и два напольных растения типа пальм, в деревянных напольных кашпо. С одной стороны от кровати, на густом ворсистом ковре, покрывавшем пол, были расположены два кресла. И ни малейшего следа техники. Ничего, что подсказывало бы, что происходившее с Витой не являлось розыгрышем.
– Госпожа, – послышался робкий писк за спиной, – ванна для вас готова.
Вита повернулась – писк перешел в полузадушенный хрип. Миловидная девчонка лет семнадцати-восемнадцати, одетая в темно-серую форму, плавно осела на пол, не сводя с Виты перепуганного взгляда.
– Что? – хмыкнула Вита. – Страшно стало от моего вида? Да не съем я тебя. Куда идти?
Как оказалось, ванной здесь называли широкий железный чан, к которому вела деревянная лестничка на три ступеньки. Стоял чан в соседней комнате, доступ в которую был как из коридора, так и из выделенной для Виты спальни.