Фея с золотыми зубами
Шрифт:
Ольга потерла лоб рукой и продолжила рассказ.
Элла отлично знала порядки в доме Варенкиных, посторонних людей в квартире не бывало. Отец и мать Насти очень не хотели, чтобы чужие увидели богатое убранство дома: мебель, картины, ковры, посуду. Внутрь не пускали ни слесаря, ни водопроводчика, у Варенкиных был свой мастер, хмурый Петр, который приходил по любому вызову. Элла несколько раз сталкивалась с ним, но тот лишь кивал на вежливое «здравствуйте» и занимался своим делом.
Узнав, что дверь не взломана, Элла рассудила так: ее открыли ключом. А кто имел ключи? Отец, мать и гувернантка. Ключи Игната обнаружились в его вещах,
Бедную женщину осенило спустя месяц после смерти Насти. С ключей можно снять копию! Трубецкая купила справочник «Вся Москва», составила список всех точек, где сидели специалисты по обточке болванок, и начала методично обходить их, демонстрируя свою связку.
– Представляю, сколько времени она на это потратила, – вздохнула я.
– Уж не один день, – кивнула Оля.
– Действовала она правильно, – одобрила «оперативно-разыскное» мероприятие Зоя, – но я очень удивлюсь, если узнаю, что она нашла мастера. В советские годы в продаже имелось считаное количество разновидностей замков, большая часть из них легко открывалась шпилькой или остро заточенной железной пилкой для ногтей.
Пилка для ногтей. Почему меня царапнули эти слова?
– А вот и ошибаетесь! – воскликнула Оля. – Варенкин раздобыл редкие для Москвы тех лет ключи фирмы «Anpex», английского производства. Болванок для них в столице не сыскать, и Элла надеялась, что слесарь, который выполнил заказ, хорошо запомнил клиента.
Гувернантка долго бродила по рынкам, подвалам и мастерским с вывеской «Металлоремонт», показывала везде ключи и спрашивала:
– Можете сделать копию? Потеряли одну связку.
Везде она слышала один ответ:
– Нет болванок.
Элла почти отчаялась, но вдруг в очередной точке пожилой мастер сказал:
– Ну надо же, «Anpex», че опять посеял и не побоялся признаться?
– Кто? – насторожилась Элла.
Мастер рассказал, что к нему обратился подросток с просьбой сделать копию ключа. Мальчик умолял помочь, говорил, что его убьют, если узнают, что уникальный замок придется сменить. Мужчина пожалел школьника и попросил своего приятеля-токаря выточить на станке копию.
– И давно это было? – затаив дыхание спросила Трубецкая. – У вас сохранилась квитанция? Не подскажете, как зовут мальчика?
Дядька ответил:
– Давно он прибегал, а квитанцию я не оформлял, рубля с сироты не взял.
– Откуда вы знаете, что ребенок сирота? – не успокаивалась Элла.
Мастер поднял очки на лоб.
– Так в одной квартире живем. Сосед он мой, мается с матерью-алкоголичкой, отца нет. Отыскался родственник, который его на воспитание взял. Славка к нему переехал. Сколько лет парню было, не скажу, может, тринадцать-четырнадцать. Помню, вышел на кухню, а он во всем новом стоит: брюки, рубашка,
Помнится, я удивился и предостерег его:
«Славик, обычно усыновляют совсем маленьких, подросток никому не нужен. Верни мужику подарки и держись от него подальше».
А он мне в ответ: «Дядя Толя, он мамин брат. Они разругались, когда мамка квасить начала, и не общались. А теперь он про меня вспомнил, все-таки родня, а не посторонний».
В голове у Эллы ожило воспоминание о племяннике, она иногда видела Славу и знала его историю. Игнат решил взять мальчика на воспитание, Рая нехотя согласилась, но потом внезапно забеременела. После рождения Насти отношения между приемышем и Варенкиными испортились, и мальчишку вернули матери.
Элла не сдержалась и кинулась к Славику домой. Дверь ей открыл не подросток, а парень с наглым взглядом. Он выслушал нападки Трубецкой и спросил:
– Ты дура?
– Я пойду в милицию! – пригрозила Элла.
Славик скривился.
– Иди. Только худо потом твоей Раисе придется. Расскажу всем, чего у ней в квартире позапрятано, знаю все ихние захоронки и на дачке тоже. Игнат был вор, у государства пер, а жена с ним в одной связке, я ее посажу! Пожалели деньги за дочку отдать? Вот и хлебают!
– Ты сделал копию ключей, когда Варенкины выгнали тебя из дома, – закричала Элла, – я помню, как Рая удивлялась: несколько раз у нее пропадали деньги! Ты тайком приходил в квартиру в отсутствие хозяев и занимался воровством!
– Что ж они к участковому не побежали? – заржал Славик. – Во! И с дочкой дело Райка живо замяла! Про миллион смолчала! Боится нажитое потерять – придут, арестуют, конфискуют!
– Это был ты, – прошептала Элла, – вошел, унес девочку, потребовал за нее выкуп. Настя не сопротивлялась, она тебя знала.
Славик скривился.
– Они со мной, как с газетой поступили. Попользовались когда хотели, получили на время сыночка, а потом Настю родили, а меня вон, на помойку. Да еще сказали: «Приходи когда хочешь». Я к ним иногда заруливал, с Настей играл, денег просил. Игнат совал мне червонец, а у самого тыщи! Красиво? Райка во всем виновата, расскажи ей об этом и послушай, что она в ответ скажет.
Элла уехала домой. Она не решилась нанести Раисе удар, не смогла ей сообщить про Славу. Ведь в чем-то он был прав, Раиса и Игнат выгнали племянника, поступив так, как некоторые люди поступают со щенком: прикормили летом, играли с ним, вроде любили, а потом уехали с дачи в город, бросили питомца и забыли о нем. Собачка просто умрет от голода и тоски, а Слава подрос и захотел отомстить.
Несколько дней Элла провела в смятенных чувствах, она постоянно пила успокоительное и не знала, как поступить. Пойти в милицию? Но несмотря на перестройку, пока законодательство не поменяли, статьи за экономические преступления и валюту не отменили. Раису могут отправить за решетку. И как отреагирует Варенкина, если узнает, что Настю похитили не только из-за денег, а в первую очередь – ради мести ей и мужу за некрасивый поступок по отношению к Славе?
Пока бедная Трубецкая решала непростую задачу, Слава не колебался. Он позвонил Раисе и возвел напраслину на Эллу. Хитрый парень решил разрушить дружбу женщин. Раисе предстояло мучиться одной, без Эллы рядом.