Фейк
Шрифт:
— Может быть, они слышали какие-то слухи о вещах из прошлого, — предложил он, подражая моим движениям, когда я опустилась на диван.
Я переместилась, слегка повернувшись к нему лицом. Несмотря на весь мой гнев и душевную боль, он все еще был Коди. Я знала его. Он был мне небезразличен. И да, я хотела простить его. В глубине души… очень, блядь, глубоко внутри, я хотела, чтобы все это дерьмо между нами исчезло, и мы могли вернуться к тому, чем, блядь, были. До убийств. До информационных бомб. До предательства…
Но это было невозможно.
Я еще не решила, какой из этих вариантов причинит мне меньше боли. Сейчас я просто хотела лучше понять его. Мне нужно было знать, что заставляло Кодиака Джонса тикать и почему он решил скрывать от меня такой грандиозный, меняющий жизнь секрет, несмотря на то, что он знал, что это полностью меня раздавит.
— Скажи мне что-нибудь настоящее, — прошептала я, встретившись с его взглядом, когда прислонилась щекой к спинке дивана. — Что-нибудь правдивое.
Он тяжело выдохнул, проводя пальцами по своим обесцвеченным волосам. Розовый цвет от моей выходки почти полностью потускнел, и у меня появился зуд от желания обмануть его снова.
— Ты хочешь знать, как мы отделились от Жнецов, — сказал он. Это было утверждение, а не вопрос, но я все равно кивнула. — Это не совсем моя история, — начал он, но прежде чем я успела прервать его язвительным оскорблением, он продолжил. — Но Арч и Стил могут просто поцеловать меня в задницу, если у них с этим проблемы. Я сказал Арчу, что у меня больше нет от тебя секретов, и я серьезно.
Ух. Коди всегда знал, что сказать, чтобы поразить меня в самое сердце.
— Так расскажи мне, — мягко попросила я, когда между нами воцарилось молчание. Я подтянула колени к дивану, устраиваясь поудобнее, чтобы послушать.
Он бросил на меня виноватый взгляд, его глаза были напряжены.
— Я пытаюсь придумать, как это сформулировать, чтобы ты не подумала о нас самого плохого. Ни о ком из нас. Мы все делали дерьмо…
— Например, покупали несовершеннолетних девочек и принуждали их к браку без их ведома? — я заполнила пробел, когда он замялся, и его плечи опустились в поражении. — Я шучу, — пробормотала я, — но если серьезно, мне кажется, что это не может быть намного хуже, чем торговля людьми. Верно?
Ответная улыбка Коди была грустной и вымученной, и холодный ужас сковал мой живот.
— Всегда есть что-то хуже, детка. Всегда.
8
— Итак, я думаю, мне стоит тебе рассказать, — сказал Коди после почти полной минуты молчания, в течение которой напряжение внутри меня нарастало. Я изо всех сил старалась не говорить, не давить на него еще больше… но это было нелегко. Я хотела знать все. Хорошее, плохое, ужасное. Если у нас был хоть какой-то шанс на примирение, я должна была знать все это.
Он снова провел рукой по волосам, затем опустил голову на диван, глядя в потолок.
— Мы никогда не хотели быть в банде. Мы втроем, я имею в виду. Никто из нас не хотел быть таким, как Зейн и Дэмиен.
Он бросил на меня взгляд, и я молча кивнула. Могу с уверенностью сказать, что такой образ жизни мне тоже никогда не нравился. Именно поэтому мы с Далласом и рассорились. Но тогда я была богатой белой девушкой, поэтому не могла осуждать других за их отчаянный выбор.
— Ну, у нас не было выбора. Арч… Дэмиен вытатуировал ему Жнеца еще до того, как он научился читать. Знак собственности, больше чем что-либо, — Коди сморщился, затем бросил на меня извиняющийся взгляд. — Извини, я отвлекся от темы, и я буду чувствовать себя полным мудаком, если расскажу тебе их истории. Те истории не я должен рассказывать, но эту вроде как должен, — он прочистил горло, размышляя. — Итак, мы знаем, что никто просто так не уходит от Жнецов, ни после того, как в них течет кровь. Такого просто не бывает. Банды Рощи Теней – старая школа. Жизнелюбы. Мы знали, что если мы хотим освободиться от этого образа жизни, нам нужно что-то большое, что-то кровавое, и что-то, что будет длиться долго после нашего ухода.
— Иначе они просто выследят тебя и убьют, — размышлял я вслух, кивая. — Да, это имеет смысл. Это объясняет испуганный взгляд некоторых молодых Жнецов, когда они смотрят на вас.
Коди сморщил нос.
— Да. Мы вроде как оставили за собой репутацию, которая… Я бы хотел сказать, что она превратилась в нечто большее, чем следовало, но это не так. Если уж на то пошло, эффект со временем притупился. Скоро какие-нибудь ублюдки попытаются доказать свою точку зрения и выстрелить в нас, и нам придется… ну, ты понимаешь. Напомнить им, почему с нами нельзя связываться.
Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Я знала, что в прошлом они натворили много плохого. Я знала это так же точно, как знала, что все они скрывают секреты, которые укусят меня за задницу. Так зачем притворяться, что все это так шокирует?
Одна из многих загадок Мэдисон Кейт Дэнверс, догадалась я. Видимо, мне нравилось взрывать дерьмо.
— Думаю, мне нужно выпить, — призналась я. — Хочешь?
Как я перешла от желания никогда не встречаться с Кодиаком, мать его, Джонсом, к предложению выпить, пока мы болтали на моем диване? Одному Богу известно. Хотя я была не против. Я бы, наверное, сделала все, что он захочет, если бы это означало, что я наконец-то получу настоящие, честные ответы.
— Конечно, — ответил он, пока я копалась в холодильнике и достала пару клубнично-грушевых сидров. Я откупорила крышки и вернулась на диван, протягивая одну Коди.
Он взглянул на этикетку и сморщил нос от ужаса.
— МК… что это за хрень?
— Вкусно, вот что это такое. Хватит жаловаться, продолжай свой рассказ, — я сделала длинный глоток своего напитка и облизала губы. — Мм, вкусно.
Взгляд Коди остановился на моем рте, и он издал звук разочарования.
— Продолжай в том же духе, и я никогда не закончу эту чертову историю, детка.