Фейсконтроль на главную роль
Шрифт:
Софья поняла позицию Вероники и отстала от нее. Единственное, что научилась делать Ника, это составлять успокаивающий чай.
– Секрета эликсира бабушка вам не открыла? – улыбнулась я.
– Нет, – серьезно ответила портниха. – Говорю же: нет никакого эликсира. Владей бабуля лекарством, она бы не пожалела ложку для мамы. Но сейчас вы рассказали про отпечаток мизинца… Вдруг все же снадобье существует?
– Сомнительно, – я решила вернуть женщину в мир реальности, – тогда бы Софья жила до сих пор.
– И как объяснить собственное бессмертие окружающим? – нахмурилась Ника. – Начнут расспрашивать.
Нику затрясло, я пересела к ней на диван и обняла за плечи.
– Перестань! Не впадай в маразм, – незаметно для себя я перешла на «ты». – Скавронская умерла. Вопрос: кто еще, кроме тебя, знал о семейном предании? И какова связь между Лаврентьевыми, Варваркиным и Скавронской.
– О Лаврентьевых я никогда не слышала, – прошептала Ника. – Варваркин… Вроде знакомая фамилия.
– Твоя бабушка наложила заклятие на его библиотеку.
– Она только травами лечила! – вскинулась Вероника.
Я встала и начала ходить по комнате.
– Кто-то, хорошо осведомленный о биографии Скавронской, затеял масштабный спектакль. Пока я не понимаю цель постановки. Убить Нину? Но кому могла помешать Лаврентьева?
– Партнерам по бизнесу? – выдвинула свою версию Вероника.
– Институт частный, он перейдет в руки Арины и Эрика, никого постороннего при получении наследства не будет.
– Может, Нина надоела мужу?
Я покачала головой.
– Это невероятное предположение, они вместе много лет.
– Вот и опостылела ему старая баба, – оживилась Вероника.
– Эрик совсем не глуп, он хорошо понимает, что другую женщину, которая станет ему нянькой, психотерапевтом, личным стилистом, редактором, да еще обеспечит семью материально, найти невозможно.
– Иногда у мужиков от любовницы сносит крышу, – не успокаивалась Ника.
– Думаю, Эрик не изменял жене. Хотя Нина в последнюю нашу встречу говорила что-то о любовнице мужа, но, думаю, она ошибалась. Профессор слишком ленив и эгоцентричен. И вся его жизнь проходит на глазах у супруги. Дома живет горничная Валентина, она мигом донесет хозяйке, если в отсутствие той к Лаврентьеву наведается женщина. Нет, Эрик не бабник. И никакого привидения не было. Знаешь, кто замутил эту историю?
– Не-а, – покачала головой Ника.
– Человек…
– Здорово! – перебила меня Скавронская. – А я уж заподозрила кошку. Черную. Или летучую мышь. Ш-ш-ш…
– Человек, который хорошо знает как Лаврентьевых, так и вашу семью, – не обращая внимания на ее смешок, продолжала я. – Он слышал легенду об эликсире и постарался ее использовать – решил внушить всем, что в Киряевку с лекарством явилась Софья. Преступник знает, что Эрик искал библиотеку Варваркина. Правда, профессор особо и не скрывал свои изыскания, шастал по окрестностям с лопатой. Но все равно таинственный организатор действа должен был с ним поговорить. Иначе откуда ему известно про заклятие, наложенное на коллекцию? Эрик хвастался, что расшифровал запись Панкрата про то, как можно остановить болезнь. Значит, профессор общается с «режиссером». Если я найду общих знакомых Лаврентьевых и Скавронских – вычислю мерзавца.
– Стройная теория, – одобрила Ника, – но она не объясняет, как отпечаток пальца бабули очутился на звонке.
– Давай-ка без бесовщины! – остановила я Скавронскую. – Все чудеса имеют реальное объяснение.
– Жду! – скорчила гримасу Вероника.
– Кого? – не поняла я.
– Реальных объяснений, – усмехнулась она. – Мизинец! И появление тетки со склянкой! Как она узнала, что пора звонить, а?
Я заморгала.
– Твоя подруга, – ядовито произнесла Вероника, – захотела бросить мужа и понеслась в тайник ночью, никому, кроме тебя, не сообщив о своем желании взять книгу. И откуда бы преступнику знать о ее планах? Может, это ты?
– Я?!
– Почему нет? – ухмыльнулась Ника. – Ты вхожа в дом Лаврентьевых, дружишь с Ниной тысячу лет.
– Но я никогда не слышала о Скавронских!
– Ой ли?
– Ей-богу!
– Значит, ты кому-то растрепала про Нину.
– Нет, нет, – отрицала я, – ни одному человеку я ни словом не обмолвилась.
– Я тоже не распространялась про старинное семейное предание, – отбила мяч Ника.
– Сама говорила, что кое-кто узнал про него и приезжал просить эликсир.
Вероника поджала под себя ноги.
– Иногда достаточно легкого намека, чтобы людское воображение заработало на предельных оборотах. Софья умела многое. Куры-то у Полкиной дохли! Как бабушка такое проделала?
– Не знаю, – растерянно ответила я.
– Лаврентьевы построили дом в Киряевке, Скавронские и Варваркины жили там испокон веков, неподалеку нашлась и библиотека Панкрата, – Ника начала загибать пальцы на руке, – таинственная незнакомка материализовалась в деревне. Думаю, разгадку надо искать именно в Киряевке. Живы еще старухи, знавшие Софью, вероятно, они протянут ниточку. У меня же нет никого из родственников, почти все умерли, а подруга одна, Лена Рыжова, но ей я никогда про наши семейные дела не рассказывала. Люди такие, услышат что-то про знахарей в роду, и непонятно как отреагируют.
– Ты так странно сейчас сказала: «У меня нет никого из родственников, почти все умерли». Так «почти» или «все»? – уточнила я.
Вероника сдвинула брови.
– Майя жива, но мы не общаемся. Вообще!
– Майя – это кто?
Скавронская зябко поежилась.
– Сестра.
– Твоя?
– Ну… в некотором роде. Единокровная, по отцу. Папа маме изменил, ушел из семьи. Я тогда крошкой была, что и как произошло, не знаю. Но когда случилась история с Мариной из сороковой квартиры, Дмитрий Сергеевич, этот безумный… Ой, это ненужные подробности! Майя тут ни с какого боку, хоть Софья ей дар передала.
– Погоди! – затрясла я головой. – Похоже, самый вкусный ломтик остался на десерт. Софья научила знахарству неродную внучку?
– Да, – нехотя согласилась Вероника.
– Ну-ка, расскажи подробнее!
– Ни к чему.
– Ника, дорогая! – взмолилась я. – Вокруг Лаврентьевых творится натуральная чертовщина, я боюсь звонить Арине, которая неотлучно сидит в больнице возле матери. Кто-то задумал убить Нину и практически в этом преуспел, моя несчастная подруга в коме. Вдруг именно Майя принесла склянку с ядом? Если врачи узнают состав снадобья, то, вполне вероятно, вернут Нину из забытья. Или Майя имеет противоядие.