Фейсконтроль на главную роль
Шрифт:
– Откуда монашки знали про радиацию?
Дегтярев развел руками.
– Где ж найти ответ? Но они поступили грамотно: приказали замуровать тела военных в камне и предостерегли потомков, распустив страшную легенду. Кто виноват, что их посчитали дурами? Хорошо хоть после гибели археологов вход в пещеру снова закрыли, и местный люд туда не полез. Хотя, кажется, тебе рассказывали про какого-то парня, решившего разграбить могилу и умершего вскорости от язв. Но вот что интересно! Знаешь, что нашли в пещере специалисты, прибывшие по моему
Дегтярев сделал эффектную паузу.
– Сундуки с книгами! Большая часть их превратилась в труху, но кое-какие еще «живы». Это та часть библиотеки Варваркина, которую Панкрат оставил в своем доме. Эрик сумел найти проход в подвал!
– Он перенес сундуки в пещеру?
– Да, – подтвердил Дегтярев, – он не знал о радиоактивности, и ему она вреда не нанесла. Арине, кстати, тоже. А вот Нине не повезло. У нее лучевая болезнь стала развиваться бурно, через пару суток после завершения задуманного.
– Я ничего не понимаю!
– Спокойно! Сейчас разберешься, – пообещал полковник.
Глава 34
Некоторое время назад материальное положение Лаврентьевых сильно пошатнулось. В Москве открылось много учебных заведений, и Нине пришлось снижать плату за курс, чтобы привлечь студентов. Здание вуза просило ремонта, педагоги устроили забастовку, требуя повышения заработной платы. Нина ощущала себя мышью, загнанной в угол, и тут раздался телефонный звонок. На том конце провода оказался… Петр Семенов, неожиданно воскресший из небытия.
– Отдавай деньги, – недолго думая, заявил он. – Я их тебе не дарил. Просил только сохранить.
Нина попыталась образумить бывшего кавалера, но тот твердил:
– На чьи денежки ты подняла бизнес? Продавай институт.
Лаврентьева бросила трубку. Вечером ее машину остановил патруль ДПС. Один гаишник влез в автомобиль и доходчиво объяснил ей: Семенов должен огромную сумму, ту самую, которую он передал Нине. Если Лаврентьева не отдаст миллионы, «правильные» люди разберутся сначала с Ариной, потом с Эриком. Саму Лаврентьеву убивать не станут, ей лишь: сломают позвоночник.
– Будешь овощем жить, и по своим сопли пускать. Имей в виду, наши тебя везде найдут! – завершил беседу псевдогаишник и ушел.
На следующий день Нина стала искать покупателя и довольно быстро избавилась от института. Она по-прежнему осталась ректором, но теперь ей платили оклад как наемной служащей. Эрику новый хозяин мигом ополовинил зарплату.
Профессор удивился и пошел к жене. Но Нина уже знала о шалостях Эрика. Ученый не дружит с Интернетом и не понимает, что все операции с кредитками легко проверяются. Лаврентьева стала замечать странные покупки мужа: женская обувь, белье, цветы – и мигом поняла, что происходит. Вот только ее больше беспокоила ситуация с Семеновым, разбираться с походами супруга налево она не имела сил. Но когда он спросил: «Дорогая, почему мне недоплачивают?» – у бедной Нины отказали нервы, и она завопила:
– А
Эрик испуганно втянул голову в плечи, а супруга высказала ему все: про долг и своего любовника, про продажу вуза и Аллу Петлякову, а заодно про предстоящую нищую старость Лаврентьева. Нина справедливо обвинила мужа в захребетничестве, желании жить в свое удовольствие, иметь семью и не нести за нее никакой ответственности. Скандал получился знатный. На шум прибежала Арина, которой тоже досталось от матери, – у Нины лопнуло терпение, и она наговорила дочери много лишнего. В частности, не упустила возможности заявить:
– Если уж работать не хочешь, так замуж выгодно выйди, а то нашла себе чудо: два раза в разводе, живет на зарплату врача. Задумала мне на шею еще и своего Владимира посадить? Ну уж нет!
Арина ринулась на Нину с кулаками, Эрик попытался остановить драку, получилась общая свалка… Неделю потом члены «дружной» семьи Лаврентьевых не разговаривали друг с другом. А вскоре Эрик неожиданно позвал жену с дочерью к себе в кабинет и сказал:
– Признаю, я был не лучшим отцом и мужем, но сейчас придумал, как нам разбогатеть. Смотрите!
Женщины уставились на журнал, который Эрик бросил на стол.
– И что тут интересного? – пожала плечами Нина.
– Интервью Грегори Давиньона, – пояснил Эрик. – Я ведь занимаюсь мониторингом прессы, читаю все, где упоминается о Панкрате Варваркине.
– Только не это! – взвыла Арина. – Хватит уже ерунды!
– Увы, – сказал профессор, – я убедился, что книги пропали. Я залез в подвал дома Варваркина. Он сложил тома в сундуки, и бумага истлела. Коллекция погибла.
– Какая трагедия! – фыркнула Арина.
Отец, не обращая внимания на дочь, продолжал:
– В своем интервью Грегори Давиньон упоминает «Летопись монаха Аристарха», которая якобы хранилась у русского книголюба, а потом, во время большевистской революции, пропала. «Я готов заплатить тому, кто принесет ее мне, любую сумму и никогда не выдам имени поставщика», – так заканчиваются откровения миллиардера.
– Сильно, – согласилась Нина. – Но нам-то что с того?
– Мы продадим ему «Летопись», – пожал плечами Эрик.
– Уно моменто! Ее же у нас нет. Или я чего-то не поняла? – навострила уши Арина.
– Думаю, «Летопись» – это миф, – вздохнул Эрик. – Похоже, собрание Панкрата вообще не столь уж ценное. Ну да не о том речь. Мы используем легенду про Софью Скавронскую. Якобы она помогла Панкрату спрятать книги и наложила заклятие на библиотеку…
Дегтярев прервал рассказ, чтобы передохнуть.
– Офигеть: – пробормотала я. – Он все и придумал!
– Да, – кивнул полковник. – Фантаст, ё-моё, писатель Головачев отдыхает. Такого накрутил! Действовал очень умело. Да вся их семейка филиал МХАТа! Устроили перед тобой настоящий спектакль.