Фейтфул-Плейс
Шрифт:
– Не выйдет. Прости, братан.
“Братан”? Черт, кто вообще так выражается? Я с вызовом улыбнулся:
– Боишься? Ты останешься главным детективом. В отчетах будет стоять твое имя. Мы в Спецоперациях раскрываемость не подсчитываем.
– Рад за вас, – спокойно сказал Снайпер, не заглотив наживку. С годами он научился лучше держать свое эго в узде. – Понимаешь, Фрэнк, я бы с удовольствием тебя подключил, но мой начальник ни за что на это не пойдет.
Начальник убойного отдела и правда не самый горячий мой поклонник, но я сомневался, что Снайперу это известно.
– Начальник не доверяет тебе самостоятельно подбирать команду?
– Нет, если я не могу обосновать свой выбор. Фрэнк, дай мне что-то стоящее, чтобы предъявить ему. Поделись своей хваленой информацией. У Роуз Дейли были враги?
Я уже дал ему больше чем достаточно, но мы оба знали, что в моем положении не до споров.
– Насколько я знаю, нет. В том числе из-за этого мне никогда и в голову не приходило, что она умерла.
На лице у него отразилось сомнение:
– Она что, дурой была?
– Куда умнее тебя, – шутливым тоном сказал я, предоставив ему самому решать, насколько я серьезен.
– Занудой?
– Отнюдь.
– Страхолюдиной?
– Первой красоткой в округе. По-твоему, у меня нет вкуса?
– Тогда готов поспорить, что у нее были враги. Зануда или уродина еще может никому не досаждать, но если у девушки есть мозги, внешность и характер, кто-то против нее обязательно ополчится. – Снайпер с любопытством взглянул на меня поверх кружки. – Розовые очки не в твоем стиле, Фрэнк. Ты, видать, здорово сходил по ней с ума?
Скользкая тема.
– Первая любовь, – сказал я, пожав плечами. – Давным-давно. Скорее всего, я ее идеализировал, но она действительно была отличной девушкой. Не представляю, кому она могла насолить.
– Никаких озлобленных бывших? И с подружками не ссорилась?
– Снайпер, мы ведь с Рози встречались несколько лет. С тех пор как нам шестнадцать стукнуло. Кажется, у нее была пара ухажеров до меня, но это же все детские игрушки – подержаться за руки в кино, написать имена на партах, а через три недели расстаться, потому что отношения стали слишком серьезными.
– Фамилии? – Снайпер вскинул свою блестящую детективную ручку. Кое-каких бедняг ждал неприятный визит.
– Мартин Хирн, тогда его звали Живчиком, хотя сейчас он вряд ли на такое откликнется. Жил в доме семь, очень недолго величал себя парнем Рози, когда нам было по пятнадцать. До этого был какой-то пацан по имени Колм, который учился в нашей школе, пока его родители не переехали назад в свои болота, а когда нам было лет по восемь, она поцеловала Ларри Суини со Смитс-роуд – на слабо. Сильно сомневаюсь, что кто-то из них до сих пор по ней сохнет.
– Как насчет ревнивых соперниц?
– А к чему ревновать? Рози не изображала фам фаталь, не заигрывала с чужими парнями. Может, я и завидный жених, но даже если кто-то и знал, что мы встречаемся, – а этого никто не знал – вряд ли какая-нибудь девица прикончила бы Рози, лишь бы заполучить мое горячее тело.
Снайпер фыркнул:
– Тут я с тобой согласен. Но, ради бога, Фрэнк, поднапрягись. Все, что ты мне сообщил, я узнал бы от первой попавшейся старой сплетницы. Если хочешь, чтоб я протащил твою кандидатуру через начальника, мне нужно что-то покруче. Дай мне пару мотивов, или грязные тайны жертвы, или… А, кстати! – Он щелкнул пальцами и ткнул в меня: – Расскажи про ту ночь, когда ты должен был с ней встретиться. Свидетельские показания. Тогда посмотрим, что можно сделать.
Другими словами, где ты находился вечером пятнадцатого, сынок. Было неясно, неужели он искренне считал, что я по своей глупости этого не уловлю.
– Справедливо, – сказал я. – В ночь с воскресенья на понедельник, с пятнадцатого на шестнадцатое декабря тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, я покинул свой дом по адресу Фейтфул-Плейс, номер восемь, приблизительно в пол-одиннадцатого и проследовал в верхний конец улицы, где у меня была назначена встреча с Роуз Дейли – примерно в полночь, если наши родные лягут спать и мы найдем возможность уйти незамеченными. Я оставался там где-то до пяти, до шести утра – под присягой за точное время не поручусь. Отошел только однажды, минут на пять, в третьем часу, когда зашел в дом шестнадцать проверить – вдруг мы недопоняли друг друга насчет места встречи и Роуз ждет меня там.
– Почему дом шестнадцать мог быть альтернативным местом встречи? – Снайпер делал заметки какой-то скорописью собственного изобретения.
– Мы думали насчет него, прежде чем решили встретиться в конце улицы. Это было обычное место сборищ, ребята вечно там встречались. Если хотелось выпить, или покурить, или пообжиматься, или что еще родители запрещали, а никуда больше по малолетству ходу не было, ты шел в дом шестнадцать.
Снайпер кивнул:
– Значит, поэтому ты искал Роуз там. В какие комнаты заходил?
– Я обошел все комнаты на первом этаже – поднимать шум было нельзя, так что позвать ее я не мог. Там никого не было, чемодан я не видел, да и вообще не видел и не слышал ничего необычного. Потом поднялся на верхний этаж и нашел на полу в самой правой комнате записку, подписанную Роуз Дейли. Из записки следовало, что она решила отправиться в Англию одна. Я оставил записку там.
– Да, я видел. Она никому не адресована. Почему ты решил, что она для тебя?
Я представил, как он пускает слюни над запиской и бережно кладет ее в пакетик для улик, и мне снова захотелось начистить ему рожу, а ведь мы еще не добрались до куда более толстого намека на то, что Рози сомневалась на мой счет. Мне стало интересно, что ему нарассказали обо мне Дейли.
– Мне это показалось логичным, – сказал я. – Ведь она со мной собиралась встретиться. Раз она оставила записку, то вроде как мне.
– Она никогда не намекала, что передумала?
– Ни разу. – Я широко улыбнулся ему. – И у нас нет оснований для таких предположений, правда?
– Может, и нет, – сказал Снайпер, нацарапал что-то в блокноте и прищурился на написанное. – Значит, в подвал ты не спускался?
– Нет. Туда никто не ходил: темнота, все там держится на честном слове, крысы, вонища несусветная – мы туда не совались. У меня не было причин искать там Рози.