Фиалка
Шрифт:
Да и реакция Гуго Ленца на анонимное письмо, и все его поведение не совсем понятны. Складывается впечатление, будто знаменитый физик внутренне смирился с предстоящей скорой смертью, признал ее неизбежной.
Короткий звук тронутой струны заставил шефа прервать ход мыслей. Он быстро подошел к столу. На переговорном пульте мигал глазок вызова, экран наливался светом.
– Докладываю результаты анализа, – прозвучал голос старшего эксперта, слегка искаженный мембраной.
– Я слушаю.
– Обнаружены
– А чем вписана цифра три?
– Обычной шариковой ручкой.
– Паста?
– Стандартная.
Шеф помолчал, подавляя готовый вырваться вопрос.
– Цветок не отравлен, – продолжал эксперт.
Арно Камп кашлянул.
– За выводы отвечаете головой.
– Как всегда, шеф.
Экран померк.
С предварительной экспертизой ясно. Было бы наивно ждать от нее каких-либо результатов в духе средневековья.
Теперь – экстренное совещание. Время не терпит. Как знать, а вдруг цифра три – просто камуфляж, и завтра Гуго Ленца обнаружат либо с проломленным черепом, либо с пулей в сердце, всаженной из бесшумного пистолета?
День Арно Кампа только начался, а уже обещал быть хлопотливым и трудным. Поджог в универсальном магазине, похищение Рембрандта из столичной картинной галереи, стачка студентов и на закуску – история с Гуго Ленцем.
А вдруг угроза Ленцу исходит от какой-нибудь тайной организации? Только этого не хватало.
Да, ошибается тот, кто думает, что у полиции легкий хлеб.
Кабинет шефа полиции наполнился сотрудниками. Оперативное совещание было коротким – шеф не любил долгих словопрений.
Начали с обсуждения «фиалочной» загадки.
Суть, конечно, была не в банальной угрозе смерти – такие вещи, увы, были не в диковинку. Настораживала необычность требований преступника, а также то, что объектом угрозы был выбран один из ведущих ученых страны.
Различные версии подвергли предварительному обсуждению.
Поскольку практически весь текст письма машинописный, для начала решено было проверить все машинки, имеющиеся в стране.
Взгляд Арно Кампа, обведя всех в кабинете, остановился на черноволосом крепыше, устроившемся в кресле, в котором совсем недавно сидел взволнованный Гуго Ленц.
– Артур Барк, – неожиданно произнес шеф, – какие у вас отношения с физикой?
– Простите… С кем?
– С физикой. Вы знакомы с ней?
– Даже не здоровался, – нашелся Барк.
– С сегодняшнего дня вы друзья. Отныне вы физик, Артур Барк! – сказал шеф.
– Но я не отличу мезона от бизона!
– Такого подвига от вас и не требуется. Вы станете физиком для работников Ядерного центра, куда направитесь немедленно. Вот пропуск. Все согласовано. У Восточных ворот вас встретит секретарь Гуго Ленца.
– Я буду телохранителем Гуго?
– Попутно. Вживитесь в обстановку. Выясните на месте, что к чему, какие враги или завистники могут быть у Ленца. Кто заинтересован в том, чтобы устранить его.
– Я пущу корни…
– Не очень тяните. Возможно, преступник начнет действовать не через три месяце, а завтра.
Артур Барк кивнул.
– Главное – осторожность, – продолжал шеф. – Важно не спугнуть, а заполучить в руки этого… цветочника.
Барк поднялся.
– О результатах докладывайте лично мне в любое время дня и ночи, закончил шеф.
– Разрешите идти? – вытянулся Барк.
– Не идти, а лететь! – Шеф посмотрел на часы. – Гуго Ленц будет на месте минут через десять. Вы должны прибыть в Ядерный центр вслед за ним.
Выйдя заблаговременно из машины, еще горячей после гиперзвукового прыжка, Барк отправил ее обратно. Площадь он решил пересечь пешком. Сразу стало жарко – апрельское солнце припекало совсем по-летнему.
У Восточных ворот было пустынно. Барк знал, что люди предпочитают огибать этот район. Ходили упорные слухи, что вокруг Ядерного центра сильно повышена радиация. Городские власти несколько раз производили проверку, не подтверждавшую слухи, но разговоры об опасном излучении не затихали. Говорили о новом излучении, которое не могут уловить прежние приборы.
Насвистывая модный мотивчик, Артур Барк подошел к пункту автоматического контроля и сунул в щель узкий листок пропуска.
Автомат охраны долго и придирчиво проверял пропуск. Затем блеснул луч, еле заметный в лучах солнца, и узкая стальная дверь медленно отодвинулась в сторону, пропуская Барка.
Не без внутреннего трепета ступил Барк на территорию Центра, о котором был столько наслышан. Однако Артура ожидало разочарование. Он не увидел перед собой ни хитроумных машин-манипуляторов, ни каких-нибудь сногсшибательных сооружений – ничего, о чем болтали досужие языки.
Дорожки институтского двора были чисто подметены, а аккуратные корпуса, расставленные в шахматном порядке, напомнили Артуру госпиталь, в котором он имел удовольствие проваляться целый месяц после неудачной стычки с уличными головорезами.
Редкие платаны начинали зеленеть.
У места, где аллея, ведущая от Восточных ворот, расходилась веером, Барк остановился. В нерешительности огляделся. Людей не было видно.
В ослепительном синем небе плыл коршун. Сделав широкий круг, он начал снижаться на территорию центра, и вдруг, ударившись о невидимую преграду, быстро-быстро затрепетал крыльями. Мягкая, но властная сила отбросила прочь насмерть перепуганную птицу.
Ядерный центр сплошным куполом покрывало защитное поле. «Верно говорится: сюда и ветерок не залетит», – подумал Барк.