Фидель Кастро
Шрифт:
Каждому из бойцов на неделю выделялся всего один доллар – настолько тяжелым было финансовое положение отряда. Движение оплачивало бойцам еду, стирку, бытовые расходы. Для того чтобы отпечатать в Мехико один из самых важных документов «Движения 26 июля» – «Манифест номер 1», Фидель Кастро был вынужден заложить в ломбард свое пальто. «Я работаю сейчас, преодолевая огромные трудности из–за нехватки средств. Не знаю, может быть, всем нам здесь придется поголодать в эти первые месяцы <…> Ломбарды здесь принадлежат государству, и они берут невысокие проценты, – сообщал Фидель в письме Мельбе Эр–нандес на Кубу. – Я не поколеблюсь ни на секунду, если и остальные предметы моего гардероба должны будут последовать за пальто!» [151]
151
Леонов
Перед собой Фидель поставил, казалось, невыполнимую задачу – собрать миллион песо для нужд экспедиции. В памяти его осталось, как во время штурма Монкады нападавшие были вынуждены выдерживать паузы и не отвечать на шквальный огонь противника, экономя патроны: «Все наши расходы по подготовке штурма Монкады составили 20 тысяч песо. На миллион мы могли бы вооружить 8 тысяч человек и атаковать не один гарнизон, а 50 гарнизонов» [152] .
Вскоре к отряду примкнул один из самых знаменитых командиров и героев кубинской революции Камило Сьен–фуэгос. Мачо, любимец женщин, он родился в Гаване в семье анархистов. В 1953 году Камило поехал на заработки в США, где устроился посудомойщиком в ресторане в штате Калифорния. Потом вернулся на Кубу и участвовал в студенческой борьбе против диктатуры Батисты. В 1955 году во время студенческой манифестации в Гаване был ранен. Познакомившись с идеями Фиделя, Камило Сьенфу–эгос без колебаний принял решение присоединиться к его отряду.
152
Алексеев В. А. Скромный кондотьер: Феномен Че Гевары. www.i–u.ru/biblio/archive/alekseev_skromniy/
Фидель постоянно поддерживал контакт со своими соратниками на Кубе, призывал их действовать: находить состоятельных людей, готовых оказать революционерам помощь, склонять на свою сторону прогрессивных и еще не определившихся молодых людей из ортодоксальной партии, развивать связи с профсоюзами, с «Гражданским женским фронтом имени Марти», чтобы превратить этот фронт в женскую организацию «Движения 26 июля». Впоследствии в горах Сьерра–Маэстра с наемниками будет воевать целый женский отряд, куда войдут Селия Санчес – верная боевая подруга Фиделя – и Вильма Эспин – жена Рауля Кастро и на протяжении нескольких десятилетий неофициальная «первая леди» Кубы.
Как и перед штурмом Монкады, Фиделю предстояло найти не только деньги, но и подходящее помещение или базу для тренировок, а также опытного военного инструктора. Им стал бывший генерал испанской республиканской армии Альберто Байо, потерявший глаз в одном из боев. В некоторых источниках говорится о «случайности» встречи Фиделя и Байо в одном из магазинов Мехико, однако есть основания полагать, что Кастро вполне сознательно мог выйти на этого заслуженного человека, имевшего в Мексике репутацию настоящего «профессора партизанских наук».
Альберто Байо запросил за свои услуги почти 10 тысяч долларов – непомерную сумму по тем временам. Но, узнав, что он будет обучать борцов с тиранией Батисты, не только отказался от гонорара, но продал свое небольшое предприятие по производству мебели и отдал деньги Фиделю и его товарищам!
Альберто Байо родился на Кубе в 1892 году, еще до провозглашения независимости. В 1920–х годах служил в воздушных войсках в Испании, потом, как истинный республиканец, участвовал в гражданской войне в Испании и был сослан в Мексику. Байо имел большой военный опыт, даже успел повоевать в Африке в составе экспедиционного корпуса против марокканских партизан.
Он был разносторонним человеком. Писал стихи, неплохо разбирался в математике. В качестве инструктора наемников принимал участие в попытках свергнуть того или иного диктатора в некоторых латиноамериканских странах. К тому времени, когда Альберто Байо познакомился с Фиделем Кастро, он преподавал в кадетской школе мексиканских военно–воздушных сил в Гвадалахаре, но, проникнувшись благородными идеями Фиделя, уволился с этой службы и целиком посвятил себя обучению бойцов.
В 1955 году Байо выпустил в Мехико учебное пособие под названием «150 вопросов партизану». Это сочинение было своего рода энциклопедией партизанской науки. По книге можно было научиться не только тому, как устраивать засады, взрывать мосты, изготавливать ручные бомбы и адские машины, но и тому, как делать подкоп из мест заключения, как запустить мотор самолета и взлететь на нем [153] . Поэтому уроки полковника свелись не просто к стрелковой подготовке, но, в большей степени, к постижению основ ведения боя, чтению карт, маскировке, изготовлению взрывчатых веществ, караульной службе.
153
Лаврецкий Л. Эрнесто Че Гевара. С. 47.
В целях конспирации ученики называли Байо в беседах между собой вне занятий – «учителем английского языка». Благо им Альберто Байо владел в совершенстве. А сам «лингвист» требовал от своих подопечных строжайшего соблюдения дисциплины – в отряде были запрещены спиртные напитки, а позже и курение. Фидель даже предупредил владельца лавки, находившейся рядом со штаб–квартирой повстанцев на улице Эмпаран, что тот может давать молодым людям в кредит любые продукты и товары, но только не спиртные напитки. Несмотря на строгость «профессора партизанских наук», молодые люди искренне любили своего учителя и внимали буквально каждому его слову. (После победы революции Байо вернулся на Кубу, где умер в 1965 году.)
Фидель проводил много времени в разъездах, принимал курьеров с Кубы, вел переговоры с потенциальными союзниками – оппозиционерами режиму Батисты, писал статьи.
В июле 1955 года Фидель Кастро закончил работу над «Манифестом номер 1» от имени «Движения 26 июля» к кубинскому народу. Этот документ содержал 15 конкретных пунктов преобразований, которые был намерен осуществить Фидель с соратниками после свержения режима Батисты.
Кастро писал его, чтобы довести до кубинцев истинные цели и задачи движения, которое пытались опорочить политики и пресса, утверждая, что Фидель с товарищами существуют на иностранные деньги. Одними из ключевых пунктов «Манифеста» были требования о запрещении латифундий, распределении земли между крестьянами, передачи земли в неотчуждаемую собственность всем мелким арендаторам, колонам, издольщикам, национализация отраслей экономики, связанных с обслуживанием всего общества – электричество, газ, телефон. Особое внимание Кастро уделил вопросу конфискации капитала, незаконно нажитого местными и северными дельцами: «Подлежит конфискации имущество всех казнокрадов всех правительств без исключения. Страна должна получить сотни миллионов песо, которые были безнаказанно украдены у нее, и вложить их в исполнение указанных в манифесте программ…» [154] Для Фиделя было очень важно, чтобы с этим документом ознакомилось как можно больше кубинцев. На Кубу было отправлено несколько тысяч экземпляров «Манифеста».
154
Леонов Н. С, Бородаев В. А. Фидель Кастро. Политическая биография. С. 113.
Тем временем набирала обороты собственно военная подготовка участников будущей экспедиции. Че Гевара, несмотря на астму, посещал все занятия генерала. По отзывам Альберто Байо, Гевара являлся одним из самых дисциплинированных, инициативных и политически грамотных бойцов, он всегда получал 10 баллов по десятибалльной системе. Спустя время, во многом благодаря урокам седовласого Байо, Че Гевара разработает свою стратегию партизанской войны (о ней он подробно расскажет в своих двух книгах). Суть ее сводилась к тому, что партизанский отряд постепенно превращался в армию, которая могла победить другую.
Позже Фидель вспоминал, что Че в редкие выходные дни, которые предоставлялись бойцам, пытался подняться на вулкан Попокатепетль в окрестностях Мехико: «Это высокая гора, 5 тысяч метров. Че делал огромные усилия, но у него так и не получалось достичь вершины. Ему очень мешала его астма. У него никогда не получилось забраться на вершину, но он не оставлял попыток и каждые выходные пытался и пытался. Он приложил героические усилия, но все равно не смог достичь вершины. Вот это я называю характером. Когда мы еще были небольшой группой, каждый раз, когда был необходим доброволец для какого–нибудь сложного задания, первым добровольцем был, конечно, Че» [155] .
155
Cien horas con Fidel, Conversaciones con Ignacio Ramonet, p. 200.