FIDES
Шрифт:
– Да Вашу мать! – Энди не простояла на ногах и минуты, свалившись на пол. Голова кружилась, и девушку жутко тошнило. – Сколько можно этой вашей, как её, трансгрессии?!
– Сколько нужно, – ответил профессор.
Порывшись в шкафу, он достал свёрнутую в рулон огромную карту Лондона и пыльную склянку, аккуратно раскатал карту на кухонном столе (в гостиной был только журнальный столик), и выложил сверху подвеску Нины. Северус прошептал заклинание, окунул подвеску в склянку, а после побрызгал жидкостью на карту.
–
– Это магия слежения. Здесь – проявитель, – зельевар сосредоточенно приподнял баночку.
На карте медленно проступали пунктирные красные линии.
– Лондон. Центр Лондона, – удовлетворённо сказал Северус. – Пока беспокоиться не о чем. Может быть чаю, мисс?
– С удовольствием, – Энди ещё приходила в себя от перемещения.
– Тогда поставьте там чайник, он ровно за вашей спиной, – Снейп не спускал глаз с карты.
Девушка вздохнула и развернулась к плите.
– Не могу, профессор, у Вас спичек нет, – слизеринский первокурсник ехидно улыбался, глядя на декана.
– Откройте газ, – Снейп взмахнул палочкой и отправил к плите сноп искр.
– Не боитесь пожаров, сэр? – насмешливо спросила Энди.
– Разумеется, нет. Агуаменти! – воскликнул зельедел и облил её водой. – Мисс МакФорест, почему Вы не подставили чайник? – как ни в чём не бывало добавил он.
– Предпочитаю маггловский водопровод, – обиженно фыркнул «школьник». Энди всё же налила чайник, и удалилась с кухни, сбросив на ходу промокшую мантию с рубашкой.
– Поаккуратней с вещами, мистеру Вестону они ещё пригодятся, – сказал Снейп.
– Вот и следите за ними, Вы же его декан, – напомнила девушка.
Минут через 10 она вернулась в тех же форменных штанах, и… в незастёгнутой рубашке Снейпа в синюю клетку.
– Профессор, я-то думала, у Вас всё чёрное, а вот, нашла симпатичную вещицу.
Снейп ошалело смотрел на эту картинку. Не каждый день увидишь у себя дома своего малолетнего ученика в своей же рубахе нараспашку, да ещё и говорящего женским голосом с беспредельной наглостью.
– На моей исторической Родине такой цвет в чести, – усмехнулась Энди, поправляя рукава, – «шотландка».
– Возьмите чай, – только и сказал профессор.
Они долго ещё сидели за чаем с найденным в шкафчике столетним печеньем, и поглядывали на пунктиры. После Энди сморил сон, и она устроилась прямо на уголке стола.
Нина бессмысленно сидела в крошечной пиццерии в центре Лондона, даже не собираясь делать заказ. Она думала. Коротала время. Какая теперь разница?
Сбежав от Снейпа, она радостно села в первую же машину с шашечками и крикнула шофёру:
– Питерспаб!
– Что? – обернулся к ней немолодой водитель.
– «Питерс паб», – не так уверенно повторила Нина. Странно, что старожил не знает.
– Адрес? – переспросил мужчина, и она чётко назвала улицу
Таксист равнодушно высадил её за пределами центра, взял 2 фунта и уехал.
Нина уставилась на дома без вывесок, на детскую площадку на месте знакомой парковки, и только номерной знак на доме подтверждал адрес. Приглядевшись, девушка узнала в кирпичной двухэтажке здание паба.
– Простите, миссис, – обратилась она к женщине, сидевшей на скамейке у дома, – а что в этом здании?
– А что тебе нужно? – грубо ответила та. – Не видишь что ли, жилой подъезд?
– А там, в ту дверь, на 2-й этаж?
– Цех мыловаренный, – буркнула дамочка, поднимаясь.
– Цех?! Миссис… ещё раз простите, где мне найти Питера? – Нина вспомнила улыбчивого парня-хозяина хостела.
– Питееееер! – взвизгнула её собеседница, что Нина аж уши заткнула. – Сосед мой, пьяница, никакого покоя. Тебе он зачем?
– Поговорить…
– Пииитееер! – женщина подошла к дому и стукнула в окно тростью.
Из распахнутой двери подъезда вывалился помятый мужчина лет сорока, лысоватый, и вдребезги пьяный.
– Нет-нет, я, видимо, ошиблась, это не тот Питер, – Нина попятилась назад.
– Какой же тебе нужен? – фыркнула женщина. – Тут 2 всего, этот и сын его малолетний, я как раз за ним приглядываю, – она махнула в сторону песочницы, где возился малыш с ведёрком.
– Да, извините, – шепнула девушка.
Она поплелась в центр пешком, благо дорогу хорошо знала. Надо зайти в контору, что организовала их экскурсию. Весь путь Нину удивляло, что на улицах стало гораздо меньше ярких вывесок и штендеров. «Что тут было? Акция «день без рекламы»? Да и машины по нынешним меркам какие-то сплошь… простые».
Нина не заметила как дошла. Ноги сами привели её к небольшой площади, с которой несколько дней назад её увёз автобус. Здесь они прощались с Катей. Но на месте офиса… кафе? Зайдя внутрь, она уселась за столик и хмуро пялилась на официантку, пока та не скрылась за шторкой.
Девушка достала из кармана конверт, возвращённый Дамлдором, а из него – билет на Хогвартс-экспресс. По крайней мере, понятно, как вернуться. Одна беда, – поезд в 11 утра, а сейчас ещё едва занялся вечер.
Делать нечего, пришлось покинуть кафе и пойти путешествовать… по какому-то иному Лондону. Свернув на Трафальгар-сквер, Нина увидела афишный столб и замерла.
Во всю ширину здесь красовался портрет Алана Рикмана, её любимого Алана, с огромной подписью сверху ««Гамлет» на сцене Королевского театра». Девушка схватилась за столб, чтобы не упасть в обморок, но так и сползла вниз в смешанных чувствах. «Алан… как… со мной чудо… здесь…», – она пыталась что-то думать, как увидела проходившего мимо паренька. Вскочив с асфальта, она вцепилась в его рукав и спросила: